Марина Аромштам - Белый верх – темный низ [litres]

И все поют, поют!

И наконец, преодолев расстояние и козни местных возлюбленных, свинарка и пастух соединяются в жарком поцелуе – наивысшей форме советской любви.

Весь советский народ обожал этот фильм. Как объясняла мне мама, в ее время кино никогда не смотрели по одному разу. В наше время, конечно, тоже. Но в их время не было телевизора. И все по многу раз ходили на один и тот же фильм в кино – столько, сколько требовалось, чтобы выучить наизусть интонации любимых героев и, естественно, все песни фильма.

А какие спектакли шли тогда в детском театре! В них всегда было три действия (а не два, как сейчас!). И декорации – настоящие, а не столбик с табличкой, на которой написано «лес» (разве табличку можно считать декорацией?).

И мама при случае пересказывала один из любимых спектаклей под названием «Лисий хвост»: советские пионеры живут в пионерском лагере. Туда проникает шпион. Он только что перебрался через границу, прикрывшись лисьей шкурой, видимо, для того, чтобы его не учуяли пограничные собаки. У шпиона задание – выведать важный секрет советского государства. Если враги за границей узнают этот секрет, мощь страны пострадает (видимо). Шпион сначала прячется в бочке – для того чтобы осмотреться. Потом незаметно для всех оттуда вылезает, притворяется другом детей и хочет войти к ним в доверие. А те и не подозревают! Особенно глупо ведет себя пионер, которого хитрый шпион угощает конфеткой. Но кто-то из пионеров находит лисий хвост от шпионской шкуры-прикрытия. Шпиона разоблачают. Приходят… эээ… пограничники и уводят врага.

Конечно, не только этот спектакль так запал маме в душу. Не менее вдохновенно она рассказывала сказку про двух горбунов: душа у слушателей всегда уходила в пятки. Это было лучшее страшное, что я когда-либо слышала. Во взрослом возрасте я опознала эту историю в пьесе Тамары Габбе – но в мамином изложении она была интереснее.

У мамы вообще был дар. Она умела превратить в захватывающий фольклор даже роман «Человек, который смеется» или историю про Козетту и Жана Вальжана. «Отверженные» и истории о чудесном мамином детстве стояли в одном ряду.

А в какие игры они играли! И, главное, как играли!

«Классики» и «резиночка»? И это мы называем играми?

Да они часами прыгали через веревочку. У них тогда не было прыгалок (если кто-то думает, что при слове «прыгалки» я вздрагивала, он ошибается) – у них была толстая бельевая веревка. Они прыгали «с налету», «без пропусков», с поворотами. Весь двор прыгал, команда на команду… А чтобы каждый прыгал сам по себе? Скучища! Мама признавала только командные игры. И только те, в которые можно играть с азартом: «вышибалы», «казаки-разбойники», «прятки»…

Ух как было весело! Ух как они носились по всем окрестным дворам!

Где, где все эти игры? Куда ушло все это веселье? Где дворовая жизнь?

Нет, современные дети не те. Современные игры не те.

А как они во дворе звали друг друга гулять? Встанут у дома два-три человека и кричат:

– Зо-я! Вы-хо-ди! Зо-я, вы-хо-ди!

Зоя выйдет, и все тогда снова кричат:

– Ри-та, вы-хо-ди! Ри-та, вы-хо-ди!..

(А когда я была уже взрослой, мама однажды вдруг вспомнила, как в 1952 году бывшие подруги кричали у нее под окном:

– Ри-та – жид! Ри-та – жид!)

А «ножички»! А «камушки»!

«Ножички» – это когда играющие делят между собой «мировое пространство», понарошку, конечно. На земле рисуют большой круг. Это наша «земля». (Размеры круга образуются как-то сами собой, они никогда не бывают слишком большими или слишком маленькими.) Этот круг делится на равные секторы по количеству игроков: это разные страны (можно даже дать им названия). А потом игроки по очереди метают ножички на части других игроков. Если ножик воткнулся в землю, ты ведешь линию по чужой территории, отрезая себе участок. Лезвие должно двигаться по прямой. «Отрезанный» у соседа кусок становится твоим. Поэтому и метание не может быть механическим. Тут нужно продумывать тактику «отрезов» – чтобы они в конце концов соединились вместе. Потому что главное – выдавить из круга другого игрока. Тот, кто уже не может устоять на своем куске даже одной ногой, из игры выбывает.

Все они, объясняла мама, до войны и после войны носили в карманах небольшие складные ножички.

И мама показывала мне, как играть в «ножички». Даже не понимаю, почему в наше время уже никто не хотел играть в «ножички»!