Уильям Сароян - Повести и рассказы

— Нет, не понимаю.

— При случае я разъясню тебе, — сказал Дейд. — Вот. — Он засунул руку в карман, вытащил кипу бумажных денег и протянул их Ивену. Рэд увидел деньги. Он знал, что это такое, но он не понимал языка братьев. — Вот мой выигрыш, — сказал Дейд. — Я не спал, потому что в то время, когда другие игроки сдаются, я продолжаю играть. Глупая игра, и выигрыш глупый. Но это правильно. Что тебе делать? Отправляйся домой.

Он снова повернул к себе голову мальчика, снова коснулся его лба сухими губами.

— Рэд, — сказал он. — Разве это не странно и чудесно, когда сын твоего брата — твой же отец? — Он улыбнулся мальчику, ласково сжав ему подбородок. — Разве не странно это, Рэд? Я был плохим сыном. Может, потому и отец из меня не получился. Как ты думаешь? Скажи мне.

— Я хочу говорить на вашем языке, — сказал Рэд.

— Да, — сказал Дейд. Через голову мальчика он взглянул на его отца. Ивен все еще держал деньги в руках. Дейд сказал по-английски: — Надо его научить.

— Кто будет учить меня? — сказал Рэд.

— Твой отец, — сказал Дейд. Он снова обратился по-английски к брату: — Научи его нашему языку. Но учи не словам, а мыслям. К тому времени, когда тебе исполнится девять, — сказал он мальчику, — ты будешь говорить на нашем языке так же, как на английском, а может и лучше. Спрячь эти бумажки в карман, — сказал он брату по-английски и добавил на родном: — У меня есть еще, эти ты забери и поезжай домой. Если есть там кто-то, кого ты хочешь убить, оружие найдется в моей комнате. Почему бы и нет? Это правильно. Если же есть там кто-то, кого ты хотел бы простить и понять и снова любить, ты найдешь оружие в собственном сердце.

— Рэд, — сказал Ивен сыну, — я хочу, чтоб ты прогулялся немного, посмотрел бы на самолеты.

Рэд взглянул на отца. В глазах у мальчика все еще было смятение, но тут же оно исчезло, и Ивен увидел, что его сын и вправду похож на Петруса.

Рэд соскользнул со скамейки — ноги его не доставали до земли — и медленно направился к широкой застекленной двери. Он открыл ее толчком, вышел на лестницу, стал спускаться по ней и пропал из виду.

— Ради бога, Дейд, — сказал Ивен по-английски. — Она надрывает мне сердце. Мне жалко ее. Я не знаю, что делать. Клянусь богом, я боюсь, что убью ее. Ты не должен возвращаться, скажи — нет. Останься. Помоги мне. Не возвращайся, Дейд.

— Тут ничем не поможешь, — сказал Дейд. — Если ты должен убить, я сказал тебе, где оружие. Ты найдешь его сразу. Хотя тебе вполне хватит и рук. Что угодно сгодится. Мы никогда не безоружны. Никто из нас. И мы все беззащитны. Тут ничем не поможешь. Разве помог Петрус? Разве мы ему помогли? Никто не поможет. Но и не помешает никто. — Он достал из кармана серебряный доллар. — Вот жребий, — сказал он, — спроси его: добрым быть или гордым? Вот к чему все это сводится. Называй. — Он высоко подкинул монету и, пока она летела, кружась в воздухе, сказал снова: — Ну же, называй.

— Решка, — сказал Ивен.

Монета ударилась о мраморный пол, подпрыгнула, покружилась на ребре, помедлила мгновение и потом — легла. Выпал «орел».

— Будь добрым, — сказал Дейд. — Почему бы и нет, старина? Почему бы и нет? Так тебе выпало. Будь добрым. Добрым ко всем. И к себе.

— То есть мягким, не так ли?

— Почему бы и нет? И мягким тоже. Будь добрым. Это правильно — быть добрым.

— Я сегодня чуть было не убил ее, — сказал Ивен. — Но ворвался Рэд и удержал меня.

— Будь добрым к Рэду, — сказал Дейд. — Будь добрым к его матери. Мальчик любит ее.

— Ради бога, Дейд, неужели ты не понял, что произошло?

— Понял, — сказал Дейд.

— Нет, ты не понял, — сказал Ивен. — Мы разговаривали с ней. Я думал: кто нам сумеет помочь? Я думал о докторе. Чтоб помочь ей. Помочь Рэду, Еве, помочь мне. Помочь другим, тем, кто еще мог бы у нас появиться. Я спросил, любит ли она этого человека. Она сказала: на знаю. Я убил бы ее, не удержи меня Рэд. Я хотел быть добрым. Хотел простить, хотел быть мягким, Дейд. Я хотел, чтоб это скрылось и сгинуло, я хотел верить, что мы забудем об этом, и я, и она, и что Рэд и Ева никогда ничего не узнают. Я спросил ее. Я думал, может, это была случайность, минутная слабость. Я спросил ее. Я был уверен, что она знает и сейчас скажет, как ненавистна ей эта слабость. Она сказала: не знаю. Останься, Дейд. Останься и помоги мне. Остановись в отеле во Фресно. Ты обязан мне помочь.

— Я прилечу сейчас же, как только смогу, — сказал Дейд. — Может быть, завтра утром. Может быть, завтра ночью. Я постараюсь тебе помочь.

— Ты уверен, что выиграешь?