Маартен 'т Харт - Полет кроншнепов

Черт возьми, почему я так глупо себя веду? Мы пошли по мосту. Отсюда он совсем не походил на гладильную доску. Моя спутница едва поспевала за мной, и мне пришлось замедлить шаг. В городе над двумя колокольнями собора кружил сокол-пустельга. За ним гонялись вороны, я остановился на минутку посмотреть. Она тоже остановилась, но тут кто-то окликнул ее по-французски. Я еще стоял подняв голову, но заметил, что это те французы, с которыми она вчера приехала. Наступил решающий момент. Интересно, что она сделает? Пригласит французов обедать с нами? Это было бы ужасно. Если не пригласит, другое дело, это почти признание. Она не пригласила, только обменялась с ними веселыми шутками, и мы пошли дальше. Я оглянулся назад, почти одновременно оглянулись и французы. То, что они оглянулись, наполнило меня ощущением глубокого счастья, да и все встречи с другими участниками конгресса доставляли мне своеобразную, щекочущую радость. Мы шли мимо небольших ресторанчиков, но все они казались мне недостаточно хорошими, пока до меня не дошло, что мне просто хочется подольше побыть с ней на улице, чтобы встретить как можно больше участников конгресса. Пусть они видят, как мы вместе гуляем и какие у нас хорошие отношения. Стоп, надо кончать, это уже становится смешно.

— Может быть, здесь? — спросил я, указав на красно-коричневое здание кафе.

— Ладно, — ответила она.

Когда мы уселись за столик, оказалось, что мы вроде бы не смеем взглянуть друг на друга. Хорошо еще, у нас была тема для разговора: сурки. Тема оказалась благодарной, потому что моя спутница поразительно много знала об этих забавных обитателях высокогорья. Следуя вкусам этих животных, мы заказали много салата. Однако один вопрос пока не обсуждался: поведение сурков при ухаживании, их брачные игры. Она только сообщила, что, по ее наблюдениям, эти грызуны не образуют постоянных пар.

— Они не знают супружества, — пошутила она.

— А ты? — спросил я.

— Я замужем, — ответила она.

— А я женат.

Мы взглянули друг на друга. Обоим стало неловко, будто нас уличили в каком-то постыдном поступке. Щеки ее порозовели, она отпила глоток вина и сказала:

— How do you like it? To be married? [57] Как тебе нравится быть женатым? (англ.) .

Я поразился удивительной прямолинейности вопроса. И, пытаясь найти ответ, сперва никак не смог продвинуться дальше невнятного лепета, но постепенно, раз-другой отпив из бокала, пришел к осторожной и во всех отношениях приемлемой формулировке.

— Во всем есть свои плюсы и минусы.

— Конечно, — сказала она. — Это и так каждому известно. А вот как тебе самому нравится быть женатым? Впрочем, не слишком ли много я спрашиваю? У меня сложилось впечатление, что брачные узы заставляют тебя сдерживать свои чувства.

— Ты правда так думаешь?

— Правда. И знаешь почему? Представь, что сейчас тебе кто-нибудь очень сильно понравился. Но ты не хочешь оскорбить другого человека, с которым уже связал свою жизнь. Поэтому ты не даешь воли новому чувству и без сожаления проходишь мимо.

— Женитьба кое в чем меня, конечно, стесняет — нельзя открывать окна на ночь. Лучше всего мне спится, когда в комнате адский холод, но теперь это для меня несбыточная мечта.

Она немного грустно улыбнулась.

— You are not serious [58] Ты все шутишь (англ.) . .

— Нет, я вполне серьезно. Бывают моменты, когда я действительно жалею, что женился. Нельзя открыть окно, всегда надо рано ложиться спать, нельзя носить грязные носки, нельзя рыгать, нельзя ковырять пальцем в носу, нельзя издавать неприличные звуки.

— Это меня не интересует, — резко перебила она.

Я тут же пожалел о своих словах и сказал:

— Тогда что же ты имеешь в виду? Чем плохо, что я сдерживаю свои чувства, если кого-то полюбил?

— А тем, что если тебя кто-то полюбил и ты его тоже любишь, а сам сдерживаешь свои чувства, то причиняешь ему много горя.

Недовольно пожав плечами, она с каким-то вызовом, неприветливо и даже сердито посмотрела на меня. Когда мы пошли дальше, атмосфера непринужденности, в которой начался вечер, больше не возвращалась. Было уже поздно, и я проводил ее в гостиницу.

— Как ты утром добираешься до конференц-зала? — спросила она.

— Пешком, — ответил я.

— А разве можно дойти пешком?

— Да, и очень удобно, если знаешь дорогу. Завтра утром я опять пойду пешком. Может, пойдем вместе?

— Когда же надо выходить?

— Я выйду в четверть восьмого, а ты — без четверти восемь. От моей гостиницы до тебя полчаса ходьбы, а отсюда до конференц-зала — сорок пять минут.