Жорж Старков - Анархо

— Как видишь, — отозвался Барбер. — Вот, почти всё загрунтовали. Проводку переделали. Завтра-послезавтра уже красить будем.

— И нормально платят?

— Хватает. Что, в бригаду хочешь?

— Пока не знаю.

— Ну, подумай. Через пару недель на другой объект зайдём. Там работы много…

— Слушай, — не дав Барберу закончить, Лидс резко развернулся к Бэкхему, — ты совсем охерел?!

— Чего? — застыл тот в недоумении.

— Чего… — перекривил его Лидс. — Дурака из меня не делай! Ты чего, моей сестре вздумал под юбку своим дубьём лезть, козлина?!

— Чего?! — повторился Славик. — Да кто тебе такое…

— Я вас видел! — не дал Лидс договорить. — Вы же, идиоты, думаете, что где вход в корпус, там и палаты. А они на другом конце здания! Я окно любовался, как вы там на лавочке тискались!

— Да чего ты несёшь?! Совсем с дуба рухнул?!

— Я тебе уже сказал — дурака из меня не делай! Ей, между прочим, шестнадцать! Или присесть захотел, баран тупой?

— Сам ты баран! — наконец вскипел и Бэкхем. — Строишь тут из себя папашу! Где ты был, когда её мать к бабке сплавила? А когда умерла бабка? Где была твоя забота? Или только сейчас, когда брат умер, кровь взыграла?!

— Заткнись!

— Сам заткнись! И вообще, пошёл ты…

Договорить он не успел. Быстрый кулак влетел в челюсть, отбросил чуть в сторону. Второй и третий удар пришлись в воздух. Юркий и пластичный Бэкхем, даже в состоянии лёгкого оглушения смог инстинктивно увернуться и коротко ударить в ответ. В глазах слегка помутнело, в ушах встал пронзительный тонкий шум, впрочем, сходящийся на нет почти так же стремительно, как и ответный выпад, наткнувшийся на нежданное сопротивление.

Барбер умело заломал Лидсу руку и резво, пружинисто, оттолкнул ногой уже идущего в атаку Бэкхема.

— Стоять, я сказал! — гаркнул он, и команда чуть звенящим кратким эхом поскакала по голым стенам. — Совсем охренели?!

— Нет, ну ты видел?! — с помесью гнева и обиды в голосе жаловался Бэкхем, нервно вскидывая руки вверх.

— Я тебе пасть сейчас порву! — рычал Лидс, пытаясь выкрутиться из захвата.

— Задницу себе не порви! — бросил через плечо Бэкхем, удаляясь к выходу из квартиры. — Короче, я пойду пройдусь, пока этот псих тут трется. Козёл сраный… — бросил он на прощанье и хлопнул дверью.

— Дверь, твою мать! — запоздало крикнул в след Барбер. — Новая, блин! Придурок…

— Да мудак он! — плевался Лидс, всё ещё пытаясь выкрутиться.

— А ты?! — оттолкнул его от себя Барбер. — Чего ты бычишь тут? Или харя хорошо зажила? Так я сейчас обновлю тебе шрамы боевые!

— Ты-то чего прыгаешь? — волком глянул на лидера фирмы Лидс.

— А ничего! Мы — одна команда! «Анархо», блин… А ты тут мордобой междусобойный устроил!

— Ты же понял почему…

— Да понял я всё! Ну, и? Ну, встречается он с Олей и дальше что?

— Шестнадцать лет, Егор! Шестнадцать!

— И что? А твоей первой девке сколько было? Пятнадцать, вроде бы, как ты сам говорил?

— Это другое! Я на год был всего старше.

— А какая разница? Думаешь, её отцу или брату было бы приятно, что какая-то шпана их дочери ноги раздвигает? Это ханжество, самое настоящее. Как-то я тебя в этом не замечал.

— Да иди ты, — отмахнулся Лидс, уставившись в стену. — Плохо прошпаклевали…

— Не съезжай с темы! Хочешь лишиться и друга и сестры разом — продолжай вести себя, как мудак. Но послушай доброго совета — пусть сами как-нибудь разберутся. У них, вроде бы, всё серьёзно…

— Так ты знал?! — с почти детской обидой уставился на товарища Лидс. — Ну, ты и мудило…

— Да сам ты мудило. Они уже месяца четыре как шашни водят. А для их возраста — это уже срок!

— Для их возраста… — фыркнул Лидс.

— Короче, — решил Барбер закруглить тему, — думай сам. Но думай головой, а не тем, во что тебе уколы «от бешенства» ставили. А теперь, давай к делу…

Барбер махнул рукой, призывая следовать за ним и направился в соседнюю комнату, где в уголке аккуратно стояла одна из знакомых Лидсу спортивных сумок.

— Тут твои вещи, — кивнул Барбер на худую поклажу. — Твоё личное и пара вещей их тех, что на продажу были.

— Пара?! — оторопел Лидс. — А остальное?

— Вот остальное, — протянул Барбер пухлую трубочку разномастных купюр. — Златан, да и наши ребята подсуетились, кинули инфу, мол, есть зачётный шмот. Ну, и я тоже подсуетился. В общем, распродали мы твои тряпки. Я оставил куртец один, по погоде. Ты же во рванье, вон, — кивнул на криво увязанный булавкой надрыв на куртке Лидса. — Как-то так, в общем… Ребята, да и я тоже, твои расценки знаем. Так что, тут всё по-честному.