Жорж Старков - Анархо

— Ну, где ты лазишь?! — бурчал Барбер, пожимая ладонь узника эскулапских лабиринтов. — Мы уже тут всё хозяйство себе отморозили.

— А вы на мокром не сидите! — подметил Лидс, кивая на лавочку.

— В ногах правды нет.

— Да её и в заднице нет, — гоготнул больной, опустившись на корточки. — Как дела? На выезд кто гонял?

— Не… — печально покачал головой Бэкхем. — Мы с Егором не выездные были. Точнее, Егор. Я-то мог, да… — он лишь отмахнулся.

— Да? А чего так?

— Да повязали их! — вместо товарища, пояснил Шарик. — Там, когда Будда со своими ударил, очень скоро менты прикатили. Причём, в знатном составе. А потом ещё и ещё. Никого не разнимали. Просто, тех, кто упал, да от общего замеса отбился — в бобики, а потом и в автозак напихивали, суки… Вон, — кивнул он на Барбера с Бэкхемом, — этих тоже загребли. Я Славика пытался отбить, но как-то не сложилось…

— А чего так?

— Того! Нахрапом не получилось. А потом уже не вариант был. Загребли бы — присел надолго. Сейчас, сам знаешь, за махач с мусорами и пятёру впаять могут, на раз.

— А сам-то не гонял?

— Нет. Без вас как-то не в кайф. Да и работа. Хулиганья, вообще, человек пять только поехало. По-моему все от Златана. Кстати, это Златан тебя от «космонавтов» спас, можно сказать.

— Спас?

— Ага… — часто закивал Шарик. — Он тебя в дворик оттащил, да в подъезде положил, когда увидел, что менты урожай собирать начали…

— Ясно. А то я только драку помню, — признался Лидс, — а потом сразу больничку. А вы-то как? — обратился он уже к Барберу с Бэкхемом. — Понравилось в обезьяннике?

— Да мы в обезьяннике только переночевали, — отмахнутся Барбер. — Потом суд и меня ещё с одним хуйлом на десять дней в спецприемник.

— Будду тоже загребли?

— Да. Всего человек сорок, наверное. Но, сам понимаешь, кроме нарушения общественного порядка ничего пришить не могут без заявы. Почти всех так и через сутки отпустили. Правда, троих в СИЗО определили, не из наших. Так что, я легко отделался.

— Повезло.

— Повезло, — согласился Барбер, чуть заметно дернув заросшей шекою. — Тех, кто брыкался сильно — закрыть грозятся. Хотя, само собой, бабло сосут. Так что, всё нормально… Ты-то сам как? Башка зажила?

— Тоже нормально. Только тоска смертная. Уже через пару-тройку дней выписать обещают.

— Хорошо. Ты, это, звони сразу мне. Перетереть кое-что нужно… Вот твоя труба, — протянул он телефон, — в игрульки погоняешь, всё не такая скукота. И ещё, документы возьми, — вытащил из кармана паспорт Лидса, что до сих пор лежал дома у Барбера. — Пусть врачи все бумаги заполнят, как должны были ещё в первый день. А то Златан нормально так зарядил, чтобы тебя — бомжа безбумажного, устроить. Позвони, спасибо хоть скажи.

— Окей, — пожал Лидс плечами.

— Ну, мы пошли, в общем… — подытожил Шарик. — Мне ещё работать, парням тоже. Так что, иди дальше отдыхай…

— Уже наотдыхался, — фыркнул Лидс, пожал протянутые на прощанье крепкие ладони и нехотя поплёлся обратно в утробу больничных кулуаров.

Лифт нёс наверх резво и без остановок, словно хотел, чтобы пациент побыстрее вернулся в отупляющее уныние бледно-голубых стен, с местами облупившейся краской. По коридорам всё так же деловито сновали обряженные в белое и зелёное медики, в палате всё так же распылялся о своей славной придуманной молодости полоумный дед.

Локти упали на подоконник, а висок прильнул к прохладному стеклу. Не хотелось снова обряжаться в «домашне-больничное», заботливо презентованное так и не выявленными благодетелями. Испачканные джинсы и надорванная в двух местах куртка были милее. Хотелось снова натянуть кеды и уйти туда, где свою песнь пела настоящая жизнь, а не грустная вяло текущая борьба за неё. Лишь разум упрямо твердил: «С головой не шутят. Терпи врача-сноба. Пока он топ-бой… Тем более, ты здесь на птичьих правах. Халява… Фас! Хоть и сомнительной ценности».

В больничном дворе, несмотря на настырно сыплющее микрокапли небо, прогуливались люди. По большей части пациенты. Бродили по дорожкам, курили. Но были и обычные горожане. Они выгодно выделялись одеждой не а-ля «чучело». Вообще, больничный парк был местом спокойным и потому желанным для любителей тихих прогулок. Захаживали даже влюблённые парочки. Вот и сейчас подобная расположилась на одной из крайних скамеечек, что тянулись вдоль укрытой каштанами аллейки. Тоненькая девчушка, да парень, в такой же тёмно-синей худи, как у Славы Бэкхема. В девчонке, несмотря на расстояние, также угадывалось что-то знакомое. Девчушка нежно уложила голову на мужское плечо. Парень поглаживал тонкую талию, иногда позволяя руке соскальзывать чуть ниже.