Владимир Алеников - Странники терпенья

Не нужно было ходить на эту чёртову выставку!

Кто это сказал, что читать или слушать о себе критику – всё равно что подглядывать в замочную скважину? Раневская, что ли? Похоже на неё.

А может, Пушкин?

Но он-то всяко не Пушкин. Он – Берг.

И он слушает.

Андрей заставил себя встать, доплёлся до ванной и мужественно ринулся под холодный душ.

Так тебе и надо, алконавт!

Спустя ещё четверть часа он, уже побритый и одетый, выскочил из дома с полной миской еды для Чарли. Тот уже нетерпеливо крутился у двери. Ждал его.

– Придётся тебе, старина, завтракать в одиночку! – извиняющимся тоном объявил Андрей. – Я проспал, опаздываю. Увидимся позже, хорошо? Не скучай!

Он поставил еду в кормушку, долил воды во вторую миску, на секунду заскочил в дом, схватил кейс, включил охранную систему и снова выбежал во двор. На ходу потрепал по загривку незамедлительно приступившего к завтраку Чарли и скрылся в гараже.

Всё сегодня складывалось удачно, если не считать опоздания. Добрался он очень быстро. Ловко объехав ставшие уже привычными столичные пробки, Андрей вырулил на Долгоруковскую и припарковался у Центра имени Мейерхольда, даже место не понадобилось искать, нашлось почти у самого входа.

В вестибюле висел большой плакат:

С 15 ПО 23 МАЯ. МАСТЕР-КЛАСС ВЫДАЮЩЕГОСЯ ФРАНЦУЗСКОГО МИМА ЛЕОНА ЛУНО.

Андрей пролетел мимо, поднялся на лифте на пятый этаж, побежал через пустое тёмное фойе к входу в зал. Но тут, загораживая собой дверь, появилась молодая светловолосая женщина с короткой причёской и строгим лицом. На груди красовался значок: две маски – Комедии и Трагедии. Женщина резко приложила палец к губам, призывая Андрея умерить прыть. Он подчинился, вздохнул, изобразил на лице харизматическую улыбку.

– Куда это вы так разогнались? – игнорируя его старания, сухо поинтересовалась женщина.

Пожалуй, маска Трагедии подходила ей больше. С Комедией у неё явно проблемы. К тому же и острый носик, и уголки поджатых губ были опущены слегка вниз. Ещё чуть-чуть, и прямо вся мировая скорбь проявится.

– Я на мастер-класс, – любезно пояснил Андрей, включая обаяние на максимум. – Я – Андрей Берг, фотограф.

Ни его имя, ни улыбка не произвели, однако же, должного впечатления на мисс Трагедию.

– Маэстро не даёт никаких интервью, – всё тем же недовольным тоном отреагировала она. – И он категорически не разрешает никаких фотографий во время мастер-класса.

Андрей стёр улыбку, заговорил деловито, с нажимом:

– Вы, видимо, не поняли. Я – не журналист. Я – художник-фотограф. С господином Луно через его ассистентку была специальная до говорённость о сегодняшней съёмке. С ним договаривался журнал «Эгоист-generation», и он согласился сделать исключение из своих обычных правил. За что я ему крайне призна телен, – чуть поклонившись и смягчая тон, закончил он. – Для меня это большая честь.

И он снова чарующе улыбнулся.

Мисс Трагедия страдальчески нахмурила лобик. Андрей терпеливо ждал.

– Как вы сказали, ваша фамилия? – наконец произнесла она.

– Берг, Андрей Берг. – Он протянул ей карточку. – Вот моя визитка.

Мисс Трагедия тяжело вздохнула. Андрей даже услышал приглушённый стон.

– Стойте здесь! – приказала она. – Я узнаю.

И, бесшумно приоткрыв дверь, исчезла за нею.

Андрей огляделся. Профессиональным наметанным глазом оценил интерьер, светотени, нашёл наиболее подходящее место – на тот случай, если придётся снимать Леона Луно здесь, в фойе. В зале может оказаться недостаточно света. Кроме того, ему нужны и зрители тоже, не только сам маэстро. И вообще, с этими мировыми звёздами никогда не знаешь, как и что повернётся.

И этот наверняка тоже капризный.

Света из «Эгоиста» потратила несколько дней, пока наконец получила добро на эту сессию. С другой стороны – понятно, живая легенда, что говорить.

Интересно, сколько ему уже?

Должно быть, за восемьдесят, да ещё небось как следует. Андрей видел его на парижской сцене лет двадцать назад, а в Интернете вычитал, что тому уже полвека, как мим приезжал на свои первые гастроли в Советский Союз. А ведь он уже тогда был мировой знаменитостью…

Дверь открылась. Мисс Трагедия вновь появилась на свет Божий.

– Вы можете пройти, – ещё больше поджав опущенные губы, скорбно объявила она. – Только очень тихо, пожалуйста. Постарайтесь не мешать.

– Разумеется, – кивнул Андрей. – Не беспокойтесь. Я понимаю. Спасибо.