София Синицкая - Cистема полковника Смолова и майора Перова

Цветкова плохо себя чувствовала. Свадьбу отложили до лучших времён.

Вася решил оставить Сивку на Мшаве — через ёлки и топи конь бы не пробрался. Судя по карте местности, к лагпункту полковника Смолова и майора Перова стрелок должен был выйти дня через четыре. Вася шёл легко и быстро, представлял себе, что радом — дедушка Гермоген Иванович, поёт бодрую песню, читает лекцию о флоре и фауне вологодских лесов и болот: лютик, багун, белоус, звездоплавка, сыч, куропатка, дрофа, коростель. Часть пути следовало пройти вдоль узкой извилистой речки. На твёрдой песчаной корке отпечатались следы птичьих лап. Здесь не ступала нога человека. Вася плавал в тёплой воде, лежал под солнцем, слепней не было.

Лагпункт полковника Смолова и майора Перова действительно находился на территории, окружённой водно-болотными угодьями, через которые была проложена ведущая на зону гать — такая широкая, что по ней могла проехать колонна грузовиков. Сада с яблоньками стрелок Цветков не обнаружил, зато везде стояли столбы с громкоговорителями, играла музыка Сибелиуса, такая красивая, что Вася чуть не заплакал.

Вооружённая охрана провела новоприбывшего заместителя начальника Мшавы к полковнику Смолову. Это был худой человек в поношенной форме, вида строгого, интеллигентного, с острым носом, внимательным взглядом, похожий чем-то на смазанный временем образ Васиного отца.

Не откладывая в долгий ящик, Смолов начал повышать Васину квалификацию, рассказывать про знаменитую систему перековки. Оказалось, что система забуксовала и перестала работать. Дело было так. В образцово-показательном лагпункте ВСРУЛа зэки-самоохранники совершенно перековались, проявили чудеса строительного дела на подножном корму: проложили магистраль, построили завод, поставили 46 спектаклей, дали 84 концерта, провели 12 спортивных мероприятий. Затем они обратили внимание на недостаточную скованность и подкованность лагерных сотрудников НКВД, многие из которых варились в собственном соку, рассматривали явления с точки зрения гнилой морали, отказывались выполнять указания ВСРУЛа, сомневались в партийной линии и чуть что — пускали себе пулю в лоб. Многие стрелки ВОХР мелкобуржуазно лояльничали, кулацки подпевали и регулярно кончали с собой посредством разового употребления неразбавленного уксуса внутрь. Далее произошла перестановка на местах: перекованные ударники разоружили и сопроводили в бараки всех вольных лагерных сотрудников с целью проведения профилактической полит- и культмассовой работы.

Основными формами работы являлись: демонстрирование кинокартин («Человек с ружьём», «Доктор Калюжный», «Белеет парус одинокий», «Минин и Пожарский» и проч.), обеспечение заключённых книгами, газетами и радиообслуживанием. Проведены были громкие читки газет и беседы на темы: «Чем была царская Россия и чем стал СССР», «О советской интеллигенции» и проч. Обеспечено обеспечение культинвентарём: гармоней — 3 шт., мандолин — 8 шт., патефонов — 4 шт., домино — 112 партий, шашек — 143 партии. Проведён шахматный турнир по баракам в мае месяце. Оборудована фотовитрина «Жизнь и деятельность В. И. Ленина». Фактов самоубийств не было. Эпидемических заболеваний не было. Побегов не зарегистрировано. Случаев отказа от приёма пищи не было. Умерло от заворота кишок всего 372 чел. Перековка шла стахановскими темпами, но тут в свою очередь засомневались те, кто проводил работу. Система дала сбой.

Подошёл низенький глухонемой военный, это был майор Перов, Смолов разговаривал с ним жестами и мимикой. Перов по-отечески потрепал Васю по плечу. С помощью хирем чувств и хирем понятий он сообщил, что в СССР не сомневаются лишь беспартийные посетительница концертных залов, соседка с капустным пирогом и маленький человек. На их твёрдости и решимости стоит центральный орган. Без них орган-колосс был бы на глиняных ногах.

— Кто они?

— Например, ваша тётя Нася.

— Откуда вы её знаете?

— Мы всё знаем. Тётя Нася, этнограф из Москвы, водила твою маму в Филармонию. Это она написала клеветнический донос на вашу мшавскую Аскольдовну. И на мать твою хотела донести, но не успела, поэтому Анна Гермогеновна Цветкова сейчас загибается в Ленинграде. А могла бы с Аскольдовной ударно валить кубометры. Тётя Нася написала пятьдесят восемь доносов. Коммунальная соседка, гражданка Курицына, — отличная хозяйка, строчит доносы.

— Почему?

— Её не точит червь сомнений.