Чжан Мэн-лян - Годы бедствий

Между тем луна закрылась тучей. Все жители деревни уже, вероятно, уснули. Не спали только Чжан Тянь-бао с семьей и Чжао Лю. В доме стояла мертвая тишина.

— Да-а! — нарушил, наконец, молчание Чжао Лю и взглянул на Тянь-бао. — В наше тяжелое время беднякам, куда бы они ни бежали, нигде не выжить. Будда не кормит бедняков, и они повсюду умирают с голоду. На юге — голод, и на севере — голод; на востоке тяжело жить, а на западе — еще тяжелее. Беженцев помирает великое множество, выживают единицы! — Он снова искоса взглянул на Тянь-бао.

Тот глубоко вздохнул. Тогда Чжао Лю перевел взгляд на Юй-чжэнь, она также была подавлена и не проронила ни слова. Сяо-ма и Шунь-мэй уже спали; Фэн-цзе опустила голову и закрыла глаза со скорбным выражением на лице. Заметив удрученное состояние всей семьи, Чжао Лю спросил:

— А куда, собственно, вы собираетесь идти?

— Э-эх! — вздохнул Тянь-бао. — У ребятишек есть тетка, которая живет в уезде Баоди, что к востоку от столицы. Там положение лучше, чем у нас дома, и мы думаем добраться туда и поселиться у нее. Вот, к счастью, вас на дороге встретили… Столько вам хлопот с нами!

— Хм! — Чжао Лю широко раскрыл глаза от изумления. — Это о каком же уезде Баоди ты говоришь, не о том ли, что находится в восточной части провинции Хэбэй?

— Да, да, о нем! — закивал головой Тянь-бао.

— Ай-яй-яй! Так ведь туда нельзя! — сокрушенно покачал головой Чжао Лю. — В уезд Баоди не пройти, никак не пройти!

Все были поражены его словами. Фэн-цзе подняла голову и со страхом прислушалась к разговору.

— Почему? — Тянь-бао в упор посмотрел на Чжао Лю.

— Сегодня утром из Тяньцзиня приехал один человек. Рассказывает, что в уезде Баоди случилось большое наводнение, вода затопила деревни, утонула масса людей. К тому же там разгулялись бандиты, хватают мужчин и женщин без разбору. Населению просто некуда податься, настоящий ад! — Чжао Лю развел руками. — Туда пройти нельзя, никак туда не пройти.

У Тянь-бао было такое ощущение, будто ему на голову вылили ведро холодной воды, он с досадой ударил себя по коленям и воскликнул:

— Вот так незадача! Такого и во сне не придумаешь!

Юй-чжэнь похолодела, словно проглотила кусок льда. Она сразу же расплакалась.

— Что же нам теперь делать! Небо отрезало нам все пути в жизни…

На лице Фэн-цзе можно было прочесть страдание и страх, она снова печально опустила голову.

— Куда же нам теперь идти? — безнадежно произнес Тянь-бао.

Чжао Лю молчал. В душе он злорадствовал над их беспомощностью.

Чжао Лю вынул из кармана белый шелковый носовой платок, протер им покрасневшие глаза и со вздохом сказал:

— Я человек доброго сердца и не могу спокойно смотреть, как вы убиваетесь! Только и я ем не свой хлеб, сам служу другим и просто не знаю, как вам помочь, — похоже было на то, что он действительно обеспокоен их положением. — Все же у меня есть одна мысль, хорошая мысль, но только я не знаю, как вы на это посмотрите!..

— Говорите скорее все, что хотите нам сказать, — поспешно, с мольбой произнес Тянь-бао — он был в отчаянии.

— Гм! — не спешил с ответом Чжао Лю. — Лучше всего было бы, если бы добрый Лю проявил милосердие и по вашей просьбе разрешил вам остаться работать в своем доме.

— О-о! Это было бы здорово! — воскликнул Тянь-бао с просветлевшим взором и поспешно добавил: — Если так можно сделать, то вы будете нашим спасителем!

— Вырастут наши дети, и они никогда не забудут вашей милости! — поддержала мужа Юй-чжэнь.

— Ну что за счеты! — ответил Чжао Лю, обрадовавшись в душе. — Недаром же говорят: «Спаси жизнь одному человеку, и ты добавишь себе десять лет жизни». Да и почему же не сделать людям хорошо, если это можно! А сейчас и время такое тяжелое… Вы эту ночь переночуете здесь, а завтра утром я дам вам ответ, — и он вышел, довольно покачивая головой.

Пройдя несколько темных комнат, Чжао Лю вошел в коридор. Из восточной комнаты сюда доносился запах табака. Он осторожно заглянул в дверную щелку: в комнате девятнадцатилетняя младшая жена Душегуба в одной ночной сорочке из красного шелка разжигала трубку с опиумом. Чжао осторожно кашлянул. Прошло несколько минут, прежде чем хозяин откликнулся:

— А-а, это ты… Входи! — Душегуб лежал на пружинной кровати и ел банан.

Чжао Лю подошел к кровати и с улыбкой сообщил ему результаты своего разговора с Тянь-бао.

— Только смотри, здесь надо действовать очень и очень осторожно! — предупредил его Душегуб, садясь на кровати.