Натан Энгландер - Ужин в центре земли [Литрес]

А по лицу официантки, по ее вскинутым бровям, по широко раскрытым глазам он видит, что она всерьез, уже не желая подтрунивать, думает, что у него, похоже, не все дома.

Он исправит это позже, если получится. Но он уже в спальне, там хватает кожаную наплечную сумку и сует в нее самые любимые из купленных книг. Туда же запихивает непромокаемую куртку, выдернув ее из стопки одежды на дне шкафа, и все это – очень нервно, неуверенно; а официантка, теперь прислонившись спиной к массивной арке между кухней и спальней, таращится на его лихорадочную беготню.

Z сует руку под матрас и вытаскивает выкидной нож. Эту большую, глупого вида штуку он купил на рынке под открытым небом, где на лотке со всевозможными режущими изделиями – с ножами для сыра, со щипчиками для ногтей, со стейковыми ножами, которые на самом деле не складываются, – лежали кое-какие приспособления для убийства.

Z обнажает лезвие, держа нож одной рукой, и, подняв глаза на официантку, видит, что она не боится его нисколько, даже несмотря на лезвие. Ее доверие трогает его до глубины души и вместе с тем обескураживает, показывая, как мало страха он способен внушить.

Z минует ее, хватает стул и несет в ванную. Там встает на стул и, воткнув нож в верхнюю кромку хлипкой двери, выковыривает деревянный брусок, зажатый между панелями.

После этого берет нож в зубы и двумя руками тянет за бечевку, которая свисает вниз, в плоскую узкую полость.

К нижнему концу бечевки прикреплен пакет со струнным замком, обмотанный скотчем. Z соскакивает на пол, идет к обеденному столу и вскрывает пакет.

В нем паспорт и толстые пачки купюр, обтянутые резинками: две пачки евро и одна долларов.

– Здорово, – говорит официантка. – Уже лучше.

– Что лучше? – переспрашивает Z. Его потное лицо напряжено и серьезно.

– Теперь ты меньше смахиваешь на психа и больше на грозного шпиона.

– Что, у меня правда грозный вид?

– Вообще-то нет. Я просто хотела тебе польстить: ты, кажется, хочешь так выглядеть.

– Хочу. Чуть более опасный вид был бы кстати.

– Чтобы отпугнуть официанта, который пришел тебя убивать?

– Да, из-за него.

– Огромного страха ты пока не нагоняешь. Но хотя бы похож на настоящего: паспорт, деньги – все как положено. Но разве тебе не следовало бы иметь пять паспортов или пистолет?

– Паспорта – это в кино только бывает, а пистолет – для другой категории шпионов. Если сюда придут французы меня арестовывать, хорош я буду с несколькими паспортами. Как мне тогда выкручиваться?

– А как ты им объяснил бы паспорт в двери?

– В одном случае – странное поведение, в другом – явное нарушение закона.

– Ладно, как бы то ни было, я готова гораздо доверчивей, чем они, выслушать, во что ты угодил.

– А ты? – спрашивает Z, распределяя деньги – что-то по карманам, что-то в кожаную сумку. Потом встает на колени и достает из-под тахты еще один пакет, который был приклеен скотчем.

– Что – я?

– Ты тоже угодила? Или нет? – спрашивает он, вставая.

– Потому что мы неделю провели вместе? Потому что мы занимались сексом и принимали вдвоем ванну, потому что я приготовила тебе ужин и купила соль?

– Ну, примерно так, из-за всего этого, да. Потому что у нас образовалось что-то новое и хорошее.

– Раньше ты говорил одно, теперь другое. Твои проблемы все-таки заразные? И теперь, поскольку меня засекли, я подцепила шпионаж, как венерическую болезнь? Чушь какая-то.

– Ты можешь поехать домой.

– А доберусь я до дома?

– Почти наверняка доберешься. Почти наверняка все будет хорошо.

– «Почти»?

– Ты связана со мной сейчас, и, к сожалению, ты сейчас в некотором смысле помечена.

– «Помечена»? – Она впервые выведена из равновесия. – Это мне уже совсем не нравится.

– Я просто хотел сказать, что они сочтут разумным взять тебя на заметку. Но ты ничего не нарушила. Они увидят, что ты невинна и что нет смысла тратить на тебя ресурсы.

– Когда они это увидят?

Z стоит, дает ей время, пытается быть терпеливым, но положение аховое, медлить нельзя никак. У гугенота, если он в здании, уже была масса времени, чтобы подготовиться к тому жуткому делу, какое его послали совершить. Каждая секунда задержки работает в его пользу.

– Мне надо куда-нибудь отправиться, – говорит Z, – в отель, в хостел, куда угодно. Хотя бы на одну ночь. Чтобы там обдумать следующий шаг. Но уходить надо немедленно.

– И ты хочешь, чтобы я отправилась с тобой?

– Хочу, чтобы ты поступила так, как тебе хочется.