Шандор Ласло-Бенчик - В тугом узле

Словом, не жизнь, а сплошная радость. Канижаи подозвал Энекеша взглянуть, на результаты повседневной заводской практики.

— Составьте протокол, — посоветовал Энекеш.

— И что тогда, господин инженер? От этого на пластинах появится сверловка?

Словом, и сейчас нам не обойтись без дополнительной работы. А те, кто не сделал того, что положено? Они сейчас уже повязали галстук или листают «Лудаш Мати» [7], помешивая ложечкой свой кофе. Чего ради им волноваться? Канижаи сделает. «Аврора» сделает.

И их вовсе не интересует, что такой вот дополнительной канители набирается больше, чем основной работы. Мы, наверное, уже приучили их к этому. А вот нормы устанавливаются ими.

Но сейчас дело не в нормах. Дело в чести. Чьей чести? Батя этим хотел воздействовать на наши души: «Это — дело чести, ребята!» Но почему именно нашей чести?

— Знаешь что, братишечка? — напустился вдруг на меня наш достойный бригадир, сверля меня взглядом. — Ты спроси об этом когда-нибудь в начале следующего года. Когда станут раздавать призы, премии и награды. И золотой знак.

— Хорошо, батя. Потому как это и есть цена золотого знака бригады? Мы и есть цена золотого знака. И следовательно, заткнись и не выступай!

— Товарищ Богар! Не откажи в любезности выставить на солнце свой провокационный душок — пусть малость подвянет. А? Потому что я не потерплю, чтобы кто-то своей деструктивной критикой разлагал эту замечательную гвардию! Кто не способен на конструктивную реакцию, пусть прикусит язык. Надеюсь, я ясно и понятно сказал?

Хорошо. Язык я, конечно, не прикусил, но то, что собирался сказать, проглотил. Однако я предчувствовал, что дело этим не кончится: батя еще даст ответный выстрел. И невольно подумал, что, наверное, я вскоре вылечу из бригады. А может быть, придется и уйти с завода. Я же не заключал с ним брачный контракт.

— Давайте, ребята! Надо быстренько, быстренько подключаться! — подгонял Канижаи бригаду. — Вы что думаете, почему начальство бросило «Аврору» на эту работенку? Потому что другие не смогли бы ее выполнить. А мы — сможем. Ну, так за работу! Пока не закончим монтаж, передышки и перекура не будет!

Однако по нему было видно, что и он сильно возбужден. И когда Энекеш осведомился у него, не попросить ли ему для нас помощи, Канижаи чуть не послал его подальше. Но удержался и сказал: «Пожалуйста, уважаемый господин инженер, дайте нам спокойно работать. А где-то около половины одиннадцатого можете поинтересоваться, каковы результаты».

В этом батя был, конечно, прав. Всегда лучше, когда бригада сама спокойно работает. Меня, например, раздражает, когда мне приходится работать под огнем чужих любопытных взглядов.

Как только Энекеш отошел, бригада завела свою рапсодию, для которой ни дирижер, ни партитура, ни ноты не нужны. Когда целью является продукт общего труда бригады, каждый берется за тот участок работы, который более всего по нему и где он может быть наиболее полезен. И в соответствии с этим уже сам выкладывается без остатка. В то же время каждый знает, что и остальные действуют аналогичным образом. За долгие годы совместной работы у «Авроры» выработался этот автоматизм.

Молча я разложил около себя уплотняющие кольца, клапаны и соединительные головки и по очереди начал их монтировать. Рагашич в паре с Виолой монтировал насосы. Яни Шейем — регуляторы и другие узлы, Марци Сюч протягивал кабели и подсоединял их к моторам. Канижаи взял на себя подготовку мостика. Он прошел во «дворец», прихватив с собой в качестве помощника старого Таймела, и начал высверливать элементы агрегатов и резать по размеру дополнительные трубы.

Закончив, он вынес все и «перестроил порядки». Я сразу почувствовал, что самую точную работу он навяжет мне. Мне и Рагашичу. Правда, Миша в этих делах был у нас чемпионом, я годился ему только наподхват. На роль этакого раба, на чьей спине рубят дерево.

Склепка металлических листов, любая другая работенка на самом заводе не вызвали бы у нас никакого особого волнения. Но здесь полагаться приходилось только на собственную силенку, так как инструменты все были ручные. Я невольно вспомнил первые свои трудовые годы, когда, вдоволь намучившись, приобрел, наконец, солидный опыт в такой вот работе.

Правда, тут же выскочил Рагашич с предложением скрепить мостки болтами. Дескать, дело быстрее пойдет, к тому же, мол, и надежнее. Но Канижаи даже слышать ни о каких болтах не захотел. Раз нам приказали клепать, надо клепать. Тут уж ничего не попишешь.