Полина Санаева - Черная водолазка [litres]

С ним можно говорить цитатами и смеяться одному и тому же. А не смеяться с ним тоже невозможно. У него уникальная способность видеть смешное в обыкновенном и открывать это смешное тем, кто пьет рядом. Он смеется первым, искренне, долго и невероятно заразительно. В том числе над собой. Я считаю, что именно так он продлевает себе жизнь, потому что других объяснений тому, что он до сих пор жив, – не вижу.

– Как твой должник? – спрашивает Макс как бы сочувственно.

– Ниче не отдал, звонил, сказал: «Ну я же не пропадаю!»

– Я тоже так всегда говорю.

И я понимаю, что моя ситуация безнадежна.

Я не знаю, о чем Максим думает и когда он это делает. Наверняка немало женщин задавали ему этот вопрос и задавались им сами. Мне кажется, что «о чем ты только думаешь?» они присовокупляли разного рода «доколе», а также угрозы, которые потом и выполняли.

Так вот, не знаю, о чем он думает, но навскидку, самая перспективная перспектива, которую в силах обозреть его мозг, – это сегодняшний вечер. Что полностью сообразуется с советами психологов, народной мудростью и даже Библией.

С ним ночь увеличивается не во времени, а в объеме. Не снаружи, а как бы изнутри. С ним завтрашнее утро отодвигается, оно не через 8–10 часов, а через мильон лет, и кому вообще это надо, чтоб оно наступало? Мы, во всяком случае, его не просили.

С ним вдруг понимаешь, что не важно, сколько тебе лет, кого ты любишь, с кем ты спишь, куда идешь завтра – все не важно. И для него, и вообще. Важно, что можно смеяться, пить, курить и не думать о последствиях чего бы то ни было.

Последствия не наступают.

Во всяком случае, для него.

Во всяком случае, ему плевать на последствия.

А все мы, кому не плевать, его друзья и приятели, замотавшись в своей обыкновенной жизни, перестав ощущать от нее удовольствие, забыв привкус хорошей пьянки – едем к Максу, чтоб просто посидеть рядом и вспомнить. Некоторые при этом даже не пьют и не курят. Воображают, что сидение рядом погружает их в атмосфэру порока. Жить в которой они не отваживаются. А некоторые, особо занудные, пытаются остановить самого Максимилиана. Агитировать его за здоровый образ жизни.

Дураки, кому они будут звонить, когда им нестерпимо надоест все делать по уму?

Итак тошнит от собственного рацио, а уж когда Макс трезв и не приглашает, вапще жить не хочется.

Уж не знаю, пытался ли быть правильным сам Максим… Не знаю, пытался ли он когда-нибудь взять себя в руки…

Но не хотела бы я при этом присутствовать.

Когда скучаешь по кому-то – среди будней, рутины и всего обыкновенного вдруг вспоминаешь какое-то слово, или прикосновение, или запах почудится, и образ нарисуется размытым контуром, и этого мгновенного бестелесного присутствия достаточно, чтобы понять: все, нимагу – скучаю. А если такое случается много раз, оно идет по нарастающей. От «хорошо бы увидеться» до «хоть бы скорей» и «нужен прямо сейчас» до непроизвольного движения руки, которую хочется протянуть к человеку, чтобы потрогать его присутствие. И убедиться, что там никого.

Иногда начинаешь жить «твои черты, как безумное зеркало повторяя», но это в крайнем случае. Обычно же, когда скучаешь по кому-то в воздухе вокруг, как мыльные пузыри мелькают складочки, смешинки, словечки или помнится нота в голосе, или какая была погода – совершенно не судьбоносная чепуха, из которой состоит любовь, как выясняется.

А бывает, потом вы видитесь, и говорите, и щупаете друг друга глазами и руками, и «вроде все как всегда», а тоска не проходит. Не утоляется. Как будто хотел пить, выдул бутылку лимонада, а жажда осталась. На следующее утро чистишь зубы и опять мелькает тот контур, и там внутри груди, вглубь от бантика на лифчике – болит, и все тут.

Это значит, скучаешь не по тому человеку, какой он сейчас, а по тому, каким он был тогда-тогда, когда было хорошо. Ты любишь себя и его в прошлом.

Или вообще скучаешь по тому, каким ты его выдумала. Тебе так было нужно в тот момент! А человек вообще другой оказался… Такие штуки мучительней разлуки через сто морей, потому что за морями человек все-таки есть, а того, кого выдумаешь, нет нигде. И не будет.

С детьми все то же самое. Скучаешь со среды, ждешь субботы, планируешь с ними сходить в «Ашан» и в кино (в музей и парк), суббота приходит и уходит, потом следующая, потом недели и месяцы – пока не догадаешься, что дети выросли и тебе всю жизнь осталось скучать и ждать неопределенных суббот.