Лю Чжэньюнь - Дети стадной эпохи

— А ты понимаешь, что этот ваш брак был незаконным?

Ню Сяоли, поколебавшись, ответила:

— Понимаю.

— А понимаешь, что на незаконный брак законы не распространяются?

— Понимаю.

— С точки зрения закона нахождение этой женщины у вас дома в течение пяти дней можно рассматривать как покушение на ее свободу. А ты понимаешь, что это противозаконно? Если она на вас донесет, мы будем вынуждены встать на ее защиту. Ее побег можно квалифицировать как самостоятельную попытку освободиться, поэтому разыскивать ее ни к чему. Но если ты снова задумала лишить ее свободы, это будет рассматриваться как преднамеренное нарушение закона, поняла?

Ню Сяоли застыла на месте. Когда к ней вернулся дар речи, она спросила:

— Братец, она украла у нас сто тысяч юаней, это же мошенничество, разве она не нарушила закон?

Молодой полицейский кивнул:

— Мошенничество противозаконно, но есть ли у тебя доказательства? Ты сказала, что она украла у вас сто тысяч, может, она давала вам расписку? Так давай я по смотрю.

Никакой расписки от Сун Цайся у Ню Сяоли не было. В свое время она планировала взять у нее расписку, когда та уже станет женой Ню Сяоши и окажется у них дома. Но кто же знал, что та сбежит? Ню Сяоли и в голову не пришло оформить сделку заранее. Почувствовав слабость во всем теле, Ню Сяоли сказала:

— Братец, я проделала путь в несколько тысяч ли.

— Для закона расстояние не имеет значения, он признает лишь факты и доказательства.

— Братец, для нашей семьи сто тысяч — сумма немаленькая.

— Но твои доводы голословны, как я могу тебе поверить?

— Братец, я тебя умоляю.

Молодой полицейский перестал обращать на нее внимание и уткнулся в свой мобильник. Ню Сяоли вышла из полицейского участка. Она смотрела на оживленную улицу и не знала, что делать дальше. Тут ей пришла в голову идея. Вытащив из кармана деньги, она рассчиталась с моторикшей, а сама направилась к растущей наискосок от полицейского участка софоре, положила там свой багаж и стала наблюдать за участком. В этот момент ей вспомнились ее недавние проблемы с животом: рано утром у нее случился понос, и она переживала, что в дороге он застанет ее повторно, однако ничего подобного не произошло. Она напрочь забыла про свои проблемы и теперь оценила лекарство, которое приняла утром. Стало быть, за здоровье Ню Сяоли уже могла не волноваться. В полдень дежуривший в первую смену полицейский вышел из участка. Дождавшись, когда тот скроется из виду, Ню Сяоли снова вернулась в участок. На этот раз за стойкой сидел полицейский средних лет. В руках он держал миску с рисом и, отправляя в рот ложку за ложкой, не отрываясь, смотрел в лежавший перед ним мобильник.

— Братец, помоги мне, — окликнула его Ню Сяоли.

Подняв голову, тот спросил:

— Что случилось?

— Я приехала из Шэньчжэня на свадьбу одной своей знакомой. Но по дороге — так мне и надо! — у меня в поезде украли сумочку и мобильник. Я только знаю, что знакомая из этого села, а из какой деревни — забыла. Можешь помочь мне найти ее?

— Иди к телефону-автомату и позвони ей.

— Так откуда я возьму ее номер, если он хранился в мобильнике?

Полицейский посмотрел на нее и спросил:

— Кем она тебе приходится?

— Мы с ней хорошие знакомые, вместе работали в Шэньчжэне. Будь то любое другое дело, я бы вас и не беспокоила, но тут речь о свадьбе.

Полицейский отставил миску.

— Как ее зовут? — спросил он.

— Сун Цайся.

Полицейский бросил взгляд на Ню Сяоли, подкатил свой стул к компьютеру и принялся проверять списки. Спустя минут пять он сообщил Ню Сяоли, что, согласно данным о прописке, в волости Вэйцзиньсян проживает целых пять женщин по имени Сун Цайся: в деревнях Хуалицунь, Тяньпинцунь, Сюйцзябацунь, Юйхэцунь и Шацзыпоцунь. Ню Сяоли быстро вытащила из сумки карандаш, взяла со стола старую газету, переписала на нее названия пяти деревень и, поблагодарив полицейского, покинула участок.

Ню Сяоли снова наняла моторикшу и с газетой в руках за полдня объехала все пять деревень. В трех из них Сун Цайся оказались на месте, но ни одна из них не была той, которую искала Ню Сяоли. Причем одной из них было уже за восемьдесят. Двух других Сун Цайся Ню Сяоли на месте не застала — они уехали на заработки. Однако Ню Сяоли побывала у них дома и взглянула на фото этих Сун Цайся, но и они не были той, которая нужна. По-видимому, это не то село, о котором говорила Сун Цайся, точно так же, как и деревня Ютанцунь — не та деревня Ютанцунь. Похоже, обман Сун Цайся зашел намного дальше, чем предполагала Ню Сяоли. Но поскольку названий здешних мест Сун Цайся все-таки выдумать не могла, она, скорее всего, проживала где-то рядом. Ню Сяоли выяснила, что в уезде Циньхань находится двенадцать волостей. Одну из них Ню Сяоли уже объездила, оставалось объездить еще одиннадцать. Ню Сяоли приняла решение потратить максимум полмесяца, но объездить оставшиеся одиннадцать волостей. Она перевернет вверх дном весь уезд Циньхань и хоть из-под земли достанет, но найдет настоящую Сун Цайся. Итак, Ню Сяоли отправилась в ближайшую волость, намереваясь воспользоваться уже проверенным в Вэйцзиньсяне приемом. Сперва она направилась в местный полицейский участок, в котором сказала, что едет на свадьбу, и полицейский выдал ей адреса целых восьми Сун Цайся. Очередные поиски вновь ни к чему не привели. К этому времени у Ню Сяоли при себе осталось лишь двадцать юаней. Она позвонила Фэн Цзиньхуа и попросила его перевести ей на банковскую карту еще три тысячи. Фэн Цзиньхуа для начала спросил, нашла ли она Сун Цайся, а заодно сообщил, что вчера к нему приходил Лао Синь из деревни Синьцзячжуан. Оказывается, с тех пор как Чжу Цзюйхуа и Сяохоу уехали вместе с Ню Сяоли в провинцию N, они ни разу ему не позвонили, сама Чжу Цзюйхуа на звонки тоже не отвечает, поэтому Лао Синь спрашивал, что случилось. Потом Фэн Цзиньхуа поинтересовался, как можно было за одну неделю потратить три тысячи, которые Чжу Цзюйхуа взяла с собой на дорожные расходы. Он хотел знать, на что им еще понадобились деньги. Ню Сяоли было сложно ответить сразу на все вопросы, а может, она просто никого не хотела посвящать во все подробности. Ведь узнай о случившемся Фэн Цзиньхуа и Лао Синь, они бы только усложнили дело. Именно поэтому, когда от Ню Сяоли сбежали Чжу Цзюйхуа и Сяохоу, она не сказала Фэн Цзиньхуа, что при себе у нее осталось лишь пятьсот юаней. И только сейчас, когда Ню Сяоли действительно стало невмоготу, она позвонила Фэн Цзиньхуа. Потеряв терпение, она заявила: