Дэвид Митчелл - Под знаком черного лебедя [= Лужок черного лебедя]

Она посмотрела на меня:

– Угу.

Я как будто взлетел на тысячу футов над землей.

– «Зумы» – лучше всего из того, что тут есть. Разве что ты любишь шоколадное.

– Ясно. Спасибо.

Я купил «Зум» у продавца, о котором не помню абсолютно ничего.

– Ты тоже отдыхающий? – Теперь она заговорила со мной ! – Или живешь тут?

– Отдыхающий.

– Мы из Блэкберна. – Она кивнула на своих спутниц, которые меня еще не заметили. – А ты?

– Э… Лужок Черного Лебедя.

Я так трусил, что даже Вешатель куда-то спрятался. Звучит парадоксально, но такое бывает.

– Чего-чего?

– Это деревня такая. В Вустершире.

– В Вустершире? Это где-то в середине карты, верно?

– Ага. Это самое скучное графство, поэтому никто не знает, где оно. А Блэкберн где-то на севере, да?

– Ага. Так что, Лужок Черного Лебедя славится черными лебедями?

– Нет. – Что я могу сказать, чтобы поразить ее? – Там и белых-то лебедей нету.

– Значит, в Лужке Черного Лебедя вообще нет лебедей?

– Да. Это что-то вроде местной шутки.

– А. Очень смешно, правда?

– Спасибо.

Я вспотел сразу в пятидесяти местах.

– Здесь кульно, а?

– Угу. – Я не знал, о чем говорить дальше. – Кульно.

– Ты собираешься есть свое мороженое или как?

Ледяной «Зум» прилип к пальцам. Я пытался содрать с него бумажную обертку, но она только расползалась клочками как последняя сволочь.

– Тут нужна техника.

Пальцы с рубиновыми ногтями забрали у меня «Зум» и содрали кончик обертки. Она сунула мороженое надорванным концом в рот и дунула. Обертка надулась, как воздушный шар, и мгновенно соскользнула. Мне казалось, что мой стояк сейчас взорвется и выкосит весь зал игровых автоматов «Исполнение мечты». Она уронила обертку на пол и вручила «Зум» мне.

– Это что, «Смэш-хитс»? – Она показала на «2000 г. н. э.», торчащий у меня из заднего кармана.

Я бы что угодно отдал, чтобы это был «Смэш-хитс».

– Наша Салли! – Это подошла черноволосая девица без подбородка, и я тут же возненавидел ее до скончания века. – Ты никак уже начала закидывать сети?

(Соломенноволосая захихикала из будки, и я возненавидел и ее тоже.)

– Мы прям не успели с автобуса сойти. Так как зовут это ?

Пришлось ответить:

– Джейсон.

– «Джееейсон»! – изобразила она великосветский акцент. – Скаж-жите пожалуйста! Себастьен играет в поло с Джейсоном на крокетной лужайке! Шарман! Джейсон тоже сосет «Зум», точно как Салли! Ах, как мило, совсем по-семейному! Так что, Джейсон, у тебя есть при себе резинки? Судя по темпам нашей Салли, они тебе понадобятся через полчаса!

Я трепыхался в поисках убийственного ответа, в котором не было бы запинательных слов. Все трепыхался и трепыхался.

– Или в таких школах, куда ходят Джейсоны, не учат биологии?

– Тебе во все нужно сунуть свой сальный шнобель, а? – огрызнулась Салли.

– Сэл, не лезь в бутылку! Я только спросила твоего нового дружка, известно ли ему, откуда берутся дети. Вдруг он предпочитает, славно сыграв в регби , подставлять попку префекту в душевой?

Девчонки смотрели на меня в ожидании: как этот парень будет защищаться?

«Зум» тек по моему запястью.

Салли сложила руки на груди и подалась бедрами вперед:

– Ума не приложу, как это Тим так долго терпел твою грязную жирную пасть, прежде чем тебя бросить.

Я превращался в невидимку и ничего не мог с этим поделать.

– Это я его бросила, к твоему сведению. И он хотя бы не лизался с Венди Ленч назавтра после того, как мы расстались!

– Это ложь, Мелани Пикетт, и ты это прекрасно знаешь!

– Под вешалкой для пальто, – почти выпевала Мелани Пикетт, – на вечеринке у Ширли Полбрук!

Фотобудка зажужжала.

Соломенноволосая захихикала:

– Кажется, наши фотографии готовы…

Мимо промаршировал батальон старушек из загончика для бинго. Я быстро затерялся среди них, пока девочки не успели заметить, и поспешил назад в гостиницу «Экскалибур». Мальчишки – сволочи, но по крайней мере предсказуемые. С девочками никогда не знаешь, что они думают. Они – с другой планеты.

Портье с высоченной прической передала мне сообщение: папин семинар затягивается, так что папа немного опоздает. В вестибюле сновали стажеры из «Гринландии», травя анекдоты и сравнивая конспекты заседаний. Я чувствовал себя как учительский сынок в школе, поэтому пошел наверх, в номер. Там пахло тюлевыми занавесками, тостами и средством для мытья унитазов. На стенах – нарциссы яичного цвета, а ковер – мешанина расплавленных цветов. По телику показывали только крикет, где ни одна из сторон никак не могла заработать хоть очко, и вестерн, где никого не убивали.