Дэвид Митчелл - Под знаком черного лебедя [= Лужок черного лебедя]

– Не кричи. Дети услышат.

– Тебя это почему-то никогда не волнует.

– Теперь ты впадаешь в истерику.

– Ах, «в истерику». Отлично. Очень хорошо. Ты просила меня выдвинуть предложение. Так вот оно. Давай это ты будешь проводить целые дни на одних совещаниях, других совещаниях, получать выговоры за дыры в штатном расписании, усушку и утруску товара, неблагоприятный балансовый отчет! Давай это ты испортишь себе спину, накручивая по двадцать, двадцать пять, тридцать тысяч миль разъездов в год! Вот тогда, тогда ты и получишь право говорить, что я впадаю в истерику. А до тех пор я тебе буду очень благодарен, если ты не станешь устраивать мне допросов с пристрастием по поводу того, как я пытаюсь жонглировать твоими счетами. Вот это мое предложение.

Он, топая, ушел наверх.

Сейчас он с лязгом закрывает ящики шкафчиков для бумаг у себя в кабинете.

Мама осталась в столовой. Господи, сделай так, чтобы она не плакала.

Я мечтал, чтобы «Мир завтрашнего дня» разверзся и поглотил меня.

Война – это аукцион, в котором выигрывает тот, кто заплатил больше всего (в смысле потерь) и при этом по-прежнему держится на ногах. Новости плохие. Брайан Хэнрахан сказал, что высадка в заливе Сан-Карлос была самым большим кровопусканием для Королевского флота со времен Второй мировой войны. Горы блокировали сигнал радара, и наши войска не видели самолетов противника, пока те не оказались прямо над головой. Утро выдалось ясное – подарок для аргентинцев. Они напали на основные корабли, а не на войсковые транспорты, потому что, если потопить тактическую группу, пехоту снять уже проще простого. Корабль ее величества «Ардент» потопили, «Сверкающий» непоправимо поврежден. «Антрим» и «Аргонавт» уже негодны к боевым действиям. По телевизору весь день показывают одни и те же картинки. Вражеский «Мираж Ш-Е» акулой пронзает небо, полное «Си-кэтов», «Си-вулфов» и «Си-слагов». Вода в заливе вздувается пузырем: «кербууум»! Черный дым валит из корпуса «Ардента». Впервые мы видим собственно Фолклендские острова. Ни леса, ни дома, ни изгороди, все серое и зеленое, больше никаких цветов нет вообще. Джулия сказала, что это похоже на Гебриды. Она права. (Мы ездили на остров Малл три года назад, это был самый дождливый отпуск во всей истории семьи Тейлор, но и самый лучший. Мы с папой всю неделю играли в настольный футбол. Я за «Ливерпуль», а он за «Ноттингем форест».) Брайан Хэнрахан в репортаже сказал, что лишь контратака наших «Си-харриеров» предотвратила окончательную катастрофу. Он описал, как «харриер» сбил вражеский самолет и тот вошел в штопор прямо у него над головой и под конец грохнулся в море.

Про корабль ее величества «Ковентри» в репортаже ничего не было.

Одному Богу известно, кто сейчас выигрывает в войне и кто проигрывает. Ходят слухи, что СССР передает аргентинцам спутниковые фотографии нашего флота и потому аргентинцы всегда знают, где его искать. (Брежнев не то умирает, не то уже умер, поэтому, что творится в Кремле, никто не знает.) Нил Броуз сказал, что, если это правда, тогда Рейгану поневоле придется вмешаться, из-за НАТО. И тогда может начаться третья мировая война.

«Дейли мейл» перечислила всю ложь, которую хунта скармливает аргентинскому народу. Я был дико зол. Вот наш министр обороны Джон Нотт никогда не стал бы нас обманывать. Джулия спросила, откуда я знаю, что нас не обманывают.

– Мы британцы! – ответил я. – Зачем правительство вдруг будет нам врать?

Джулия ответила: чтобы мы думали, что наша замечательная война идет как по маслу, хотя на самом деле мы в глубокой заднице.

– Но нас не обманывают! – возразил я.

Джулия сказала, что именно это прямо сейчас говорят друг другу аргентинцы.

Прямо сейчас. Эта мысль приводит меня в ужас. Я окунаю ручку в чернильницу, а в это время вертолет «Уэссекс» разбивается о ледник на острове Южная Георгия. Я на математике прикладываю линейку к транспортиру, а ракета «Сайдвиндер» засекает цель – «Мираж III». Я черчу круг циркулем, а валлийский гвардеец встает из горящего кустарника и получает пулю в глаз.

Как же это мир продолжает жить, будто ничего не происходит?

Я как раз переодевался, придя из школы, когда на Кингфишер-Медоуз показалось дивное видение – серебристый «MG». Видение свернуло к нам на площадку перед гаражом и остановилось прямо под окном моей спальни. Дождь сегодня плевался с неба весь день, так что верх машины был поднят. Так и получилось, что впервые я увидел бойфренда своей сестры в ходе рекогносцировки с воздуха. Я ожидал, что он будет похож на принца Эдварда, но оказалось, что у него буйная копна рыжих волос, лицо все в веснушках (словно закоптилось) и пружинистая походка. На нем были персиковая рубашка под мешковатым джемпером цвета индиго, черные брюки-дудочки, пояс с заклепками – из тех, что свободно лежат на бедрах, – и сапожки с длинными острыми носами и с белыми гамашами, как все подряд сейчас ходят. Я заорал Джулии на чердак, что Эван приехал. Наверху затопали шаги, свалился флакон, и Джулия чертыхнулась. (Я не понимаю, что такое делают девушки перед выходом из дому. У Джулии сборы каждый раз занимают целую вечность. Дин Дуран говорит, что его сестры точно такие же.) Потом Джулия заорала: