Дэвид Митчелл - Под знаком черного лебедя [= Лужок черного лебедя]

На этом месте директор ушел. Мистер Кемпси и мисс Глинч сели проверять тетради. Тишину нарушали только скрип их ручек, бурчание в животах учеников, жужжание мух, бьющихся в лампах дневного света, и крики свободных ребят вдалеке. Секундная стрелка враждебных часов дрожала, дрожала, дрожала, дрожала. Вполне возможно, именно эти часы – последнее, что видел перед смертью повесившийся ученик.

Из-за наказания Росс Уилкокс до конца недели не сможет доставать меня в обеденный перерыв. Любой нормальный парень нервничал бы, если бы из-за него два класса наказали на неделю. Может, мистер Никсон рассчитывает, что мы сами накажем главарей? Я украдкой взглянул на Росса Уилкокса.

Росс Уилкокс, должно быть, глядел на меня. Он показал мне обратную «викторию» и выговорил одними губами: «Глист».

– «У меня рог! – возмутился Хрюша».

Черт, дальше подряд два слова на «с».

– «Дайте… – я в отчаянии прибег к „методу спотыкания“, когда произносишь запинательную букву (в данном случае „с“) и вроде как спотыкаешься об нее и переваливаешься в следующий слог, – с-с-слово с-с-сказать».

Я, весь в поту, глянул на мистера Монка, нашего практиканта по английскому. Мисс Липпетс никогда не заставляет меня читать вслух, но она ушла в учительскую. Очевидно, не сообщив мистеру Монку о нашей договоренности.

– Хорошо, – устало и терпеливо сказал мистер Монк. – Продолжай.

– «На вершине горы рог не с-с-считается, – с-с-сказал Джек. – Так что заткнись. – У м-меня в руках рог! – Надо туда зеленых веток положить, – с-с-сказал Морис. – Их кладут для дыма! – Рог у м-меня! – Джек в ярости обернулся: – А ну заткнись! – Хрюша увял. Ральф взял у него рог и обвел всех взглядом. – Кто-то должен сп…»

О черт! Теперь я не могу выговорить «п» в середине слова. Обычно у меня проблемы только с первым звуком.

– Э…

– «Специально», – подсказал мистер Монк, удивленный, что ученик первого по порядку класса не может прочитать такое простое слово.

Я сообразил, что, раз мистер Монк уже произнес нужное слово, его можно теперь не повторять, даже если мистер Монк этого ожидает.

– Благодарю, сэр. «…С-с-следить за костром. В любой день может прийти корабль, – он повел рукой вдоль тугой струны горизонта, – и, если у нас всегда будет сигнал, нас заметят и с-с-спасут».

(Вешатель позволил мне сказать «сигнал», как боксер-чемпион забавы ради иногда пропускает пару ударов новичка.)

– «И потом. Нам нужно еще одно правило. Где рог, там и собрание. И все равно – внизу это или наверху. С этим все с-с-с…»

Теперь скрыть мое запинание уже не удастся. Висельник знал, что близок к решающей победе. Чтобы произнести «согласились», я вынужден был прибегнуть к методу «продавливания». Стараться выдавить из себя нужное слово – это последнее отчаянное средство, потому что лицо при этом кривится, как у параличного калеки. А если Вешатель наносит ответный удар, то слово застревает, и вот тогда превращаешься в классического трясущегося паралитика. Я задыхался, словно меня обернули пластиком. Мне казалось, что от стресса у меня вибрируют мочки ушей.

– «Хрюша открыл было рот, встретился взглядом с Джеком и осекся. Джек потянулся за рогом и встал, осторожно держа хрупкий предмет в з-з-з…» Простите, сэр, я не могу разобрать дальше.

– «Закопченных»?

– Благодарю, сэр. – Жаль, что у меня не хватит духу взять две шариковые ручки, воткнуть себе в глазные яблоки и со всей силы боднуть парту. Сбежать любой ценой. – «…Ладонях. – Ральф совершенно верно говорит. Нам нужны правила, и мы должны им подчиняться. Мы не дикари какие-нибудь. Мы англичане. А англичане всегда и везде лучше всех. Значит, надо вести себя как… э-э… с-с-следует».

Вошла мисс Липпетс и увидела, что случилось:

– Спасибо, Джейсон, достаточно.

По классу пробежала молчаливая мысль: «Почему это он так легко отделался?»

– Мисс, можно вас попросить? – Гэри Дрейк поднял руку.

– Да, Гэри?

– Эта часть очень классная. Я прямо сидеть не могу. Можно я почитаю?

– Я рада, что тебе нравится эта книга. Пожалуйста.

– «Он обернулся к Ральфу. Ральф, я разделю хор – то есть моих охотников – на смены, и мы будем отвечать за то, чтоб костер всегда горел. Его великодушие стяжало редкие хлопки, Джек осклабился и, призывая к тишине, помахал рогом».

Гэри Дрейк читал с преувеличенной гладкостью – для контраста с тем, что будет дальше.

– «Ссс-ССССС-сейчас-то ззззззачем ему гореть? Ночью кто дым у-у-у-увидит? Ссссссснова ззззажжем, когда зззззахотим. Альты – вввввы отвечаете ззззза костер эту нннннеделю. А ввввы, дддддисканты, – сссссследующую…»