Андрей Кокоулин - Силы сопротивления

Тох-тох-тох.

Охранника перекинуло через пульт. Второй человек, круглолицый, в сине-белом комбинезоне, вскрикнув, поднял руки.

— Вы кто?

— Силы сопротивления, — сказал Бурдюков.

— Кто?

— Не важно, — сказал Максим Андреевич.

Через боковой проем он забрался в центр «гайки» и усадил оставшегося в живых дежурного в кресло.

— Отключай энергозащиту.

— Чего? — не понял человек в комбинезоне.

— Энергозащиту рабочих залов.

— Вы что? Это не положено.

— Ну да, — Максим Андреевич дал дежурному подзатыльник. — Живо! Или вон мои ребята тебе объяснят.

— Мы можем, — с усмешкой сказал Василий, — мы сами оттуда, не совсем люди. Три месяца — тело, девять месяцев — мозг.

Дежурный открыл рот.

— Но как же…

— Отключай, — навис Максим Андреевич.

Бурдюков подошел ближе.

— Тут всего-то… я быстро…

Человек в комбинезоне, испугавшись, дрожащими пальцами нажал несколько клавиш. Одна из панелей на стене замигала. Раздался тревожный звон.

— Здесь сигнализация, — сказал дежурный, — это не я, она автоматически.

— Я знаю, — кивнул Максим Андреевич. — Ты свободен.

— Да?

Доктор развернул кресло с человеком к себе.

— Знаешь, что я скажу тебе? Вы все здесь идиоты. Мы перестреляли охрану, будто мишени в тире. Потому что у них в мозгах не укладывалось, как на них может кто-то напасть. Я украл четыре винтовки, и кто хватился? Никто! Всем на все наплевать! Все считают себя умными и не любят шевелиться. Я вообще думаю, что это не только у наших подопечных симуляционная программа работает, а у всех вокруг!

Максим Андреевич наклонился, пристально глядя дежурному в глаза.

— Ты разве не видишь, что все здесь сгнило?

— Н-нет, — неуверенно ответил тот.

— Придурок! — Максим Андреевич визгливо рассмеялся, даже на мгновение присел на корточки. — Ох, боже мой! Какой был проект! Какое величие! Все похерили, все слили в унитаз. Ладно, Бурдюков, — обернулся он, — освободи этого человека.

— Освободить?

Дежурный побледнел.

— Не надо.

Сухо щелкнул спусковой крючок.

— Тьфу ты! — рассердился Максим Андреевич, когда выстрела не последовало. — Сергей, ты что, весь магазин уже расстрелял?

— Наверное, — сказал Бурдюков.

Доктор вырвал винтовку из его рук.

— Давай пистолетом.

Человек в кресле зажмурился, когда Бурдюков приставил ствол к его голове. Показалось вдруг, что он похож на брата, на Виктора.

— Стреляй! — потребовал Максим Андреевич.

— А вдруг у него семья? — спросил Бурдюков.

— И что?

— Он же сделал, что вам необходимо.

— Чем больше трупов, тем светлее в мозгах! — закричал Максим Андреевич. — Это не обсуждается. Стреляй!

— У меня сын, — сказал человек, сжимаясь в кресле.

Бурдюков опустил руку.

— У него сын, — сказал он. — Семья.

— Придурок! — заорал Максим Андреевич. — А твои родственники? Тридцать тысяч человек на одно лицо. Сила!

— Мы же не люди.

— Правильно, вы — мозги на ножках. Биологическая фикция. Поэтому твое человеколюбие мне не понятно. Тоже хочешь семью? Сделаю я тебе семью, большую и светлую, аж уписаешься. Три жены, восемь братьев.

— А сын?

Максим Андреевич вздохнул.

— Василий, будь добр.

— Пожалуйста.

Прогрохотали выстрелы, пули продырявили кресло, снопом искр взорвался один из мониторов. Захлебывающегося кровью дежурного Максим Андреевич сбросил на пол.

— Вот, — сказал Бурдюкову доктор, усаживаясь на освободившееся сиденье, — посмотри на Юркова. И патроны сохранил, и к общему делу неравноду…

Тух!

Череп только что похваленного Василия брызнул костью и мозговым веществом. Взгляд Максима Андреевича остановился.

— Сергей…

Несколько секунд доктор не мог сказать ни слова. Он открывал рот и теребил воздух у губ пальцами.

Бурдюков посмотрел на пистолет в своей руке.

— Кажется, еще осталось, — сказал он, направляя оружие на Максима Андреевича.

— Нет-нет! — зачастил тот, обретя наконец дар речи. — Сергей, мы же хотим все изменить. Мы — те, кто противостоит всему этому бардаку вокруг. Смотри. Я сейчас достану магнитный ключ и запущу программу. Понимаешь? И программа выбьет симуляционные модули, у этих идиотов они не рассчитаны…

— Зачем? — спросил Бурдюков.

— Как? — удивился Максим Андреевич. — Вы все получите свободу!

— И станем драться за пасту?

— Свобода, Сергей. Разве не об этом ты мечтаешь? Никаких программ, никакого обмана. Честная действительность.

— Что делать только в такой действительности?