Виктор Брусницин - Мой милый Фантомас (сборник)

Он обожал театральные мизансцены Калерии, которая в возмущении имела фасон подбочениваться и начинать речь подобным образом: «Ну вот что, вьюнош, взглядом пылкий, весь в осанке…» Далее шла претензия и не всякий раз несправедливая.

Любовь была обоюдной. Когда Егор приходил поздно, Калерия, сова, выпархивала из комнаты и с придыханием наседала:

— Кого оприходовал? — Жеманно отмахивала кистью: — Не томи, бессердечный!..

Застигнув днем парня в кухне, неизменно потирала руки: «Ну что, поякшаемся…» В случаях же пике неизменно выкала:

— Сейчас же перестаньте мне язвить!

Егор с наслаждением возвращал оружие Галактионовне:

— Вы только подумайте, мне отказывают в страсти язвить. Хороши претензии, нечего сказать!

Калерия молниеносно ловила пас и, вскинув голову, напополам театрально и ернически восклицала:

— Молился ли, в таком случае, ты на ночь, Бездемонов?

Беседы заканчивались преимущественно очередным критическим спичем в отношении властей (любого сорта), на что рано или поздно Егор окаянничал, обзывая Сильфидой, или восклицая что-нибудь вроде: «Вы недюжинная!» — уведомляя тем самым, что желает смыться.

Денек между тем лепотный! Солнце досталось точное, и снег больно сверкает. Воздух морозный, но нетрудный. Кричит радостно пернатое.

Славка заволок в магазин, хозяйски рылся в лыжах и прочем. Так и не купил. Егор приобрел варежки. Тут и повстречали оказию: три девицы фирменной наружности, Славины знакомые — две.

Резко:

— Катюха, ты нынче под снег, ослепительна. Страстно желаю узреть тебя под вечер, поглотительную. — Это Слава. Порхал.

«Оглоед, у меня научился. Споро», — дружелюбно подумал Егор.

Одна, в дальнейшем произошла Валей, внимательно поглядывала на Егора. Бодрило. Парни увязались за девушками по отделам — те, минимум, не возражали. И минут через десять Егор — поначалу важно плелся за гомонящей кучкой — пошел вставлять звуки. Подворачивалась судьба сказать тонкое слово, и вообще. Собственно, он и предложил обмыть варежки, и девицы, немало помелькав друг на друга взглядами — на кого потом спихивать — разумеется, оговорив, что недолго, ибо «…», согласились на кафешку неподалеку.

Валя, прямо скажем, выходила ничего себе. Легкие живые глаза были любопытны и порой застенчивы. Немалые волосы прибирала заколка, но получалось представить, как они, рассыпчатые и блестящие, небрежно струятся по тонкому платью, интимно ложатся на узкие и хрупкие плечи, — вплывают затем непосредственно и нужно в волну груди. Девушка периодически встряхивала голову, управляя ими, и было ясно, что жест известен, поскольку непременно дополняла его прямым, дразнящим взглядом. Ноги были не вполне совершенны, но не худы.

Егор получил огромный аппетит и пронзительные, как ему казалось, глаза.

— Я, знаете ли, черпаю удовольствие в борщах. Сравнимо — с женским профилем. Согласитесь, профиль в отсутствие глаз кислит, и жидок на сопричастность. Впрочем, я не шучу.

Велеречиво толкал:

— Характеристика нашего времени. Вопрос: трудно убить человека? Ответ: первый раз.

Либо:

— Жить надо, как семечки лузгать: в горсти выбирать самые крупные — в оставшейся кучке всегда найдутся те что крупнее. Я уж не говорю о том, что шелуху следует сплевывать.

В итоге Валя прекратила посматривать. К тому же Слава твердил какую-то глупость, и Катя заливалась. Егор посмурнел. Катя и предложила тронутся вместе в гости к знакомым — там мероприятие. Вера, третья девица, сморщила брови, однако промолчала. Не хотелось, но как отказаться.

Егор и Слава получились лишними, коль скоро речь о парах. С вновь пришедшими человек больше десяти набралось. Народ, как выяснилось, справный, деликатный — Егор постепенно забыл, что надо кому-то из девиц нравиться. Скажем, один парень, вгиковский сценарный недоучка, постоянно зудил о кино:

— Саспенс? Оставьте. История? А Гуэрра, Бергман — где история? Мы в России, я извиняюсь, живем, оная ничем окромя языка не обладает. Вот с товарища и надо начинать, камере должно идти за словом. И вообще, кино как искусство возможно только в коротком метре, остальное — архитектура по Спилбергу, где и канализация, и так далее… А то и технология… — Необычайно обаятельно курил. — Красная шапочка — вот произведение. Ибо покрывает все киножанры: мелодрама, комедия, ужасы, фэнтэзи, триллер, артхаус, этсэтера. Впрочем, Колобок похлеще станется.

Ему было сподручно противоречить. Однако Валя в итоге сама проводины оборудовала.