Нина Стиббе - Человек у руля [litres]

Как странно было находиться в нашем старом доме, который на самом деле все еще казался нашим домом, потому что был полон нашей мебели, и даже сбоку комода по-прежнему был прилеплен листок с ботинком, нарисованным Крошкой Джеком. Но нам было чрезвычайно хорошо. Все было хорошо.

Во-первых, доктор Гёрли была очень милой, а Шила, которая тоже оказалась доктором, но не в обычном смысле, очень доброй. После тарелки лукового супа, очень темного на вид и очень карамельного на вкус, мы съели большую сырную лепешку с оливками сверху и всякие овощи, которые были почти сырыми, но с обугленной корочкой. А еще большую деревянную миску листьев салата и шнитт-лука. И напоследок шоколадный мусс – одно из самых чудесных блюд, которые я когда-либо пробовала.

– Надеюсь, еда вам по вкусу, – сказала доктор Гёрли.

– Это лучший ужин в моей жизни, – сказала мама, что, возможно, было правдой, потому что все присутствующие были милы, никто не беспокоился о правилах поведения за столом, и мяса не было, и затейливых столовых приборов тоже не было. Кроме того, после развода мама вообще не так часто ела. Только орешки и фрукты.

– Сад начинает обретать свое лицо, – сказала доктор Гёрли.

И мама ответила:

– Подождите, скоро на клумбах расцветут луковичные мистера Гаммо, а вдоль дорожек и лестниц – мелколепестница.

Хорошо иметь возможность сказать такое, и все потому, что нас пригласили, а мама не забыла о цветах.

– Я хочу, чтобы он посадил черную смородину, – сказала доктор Гёрли.

– Да, и открыл доступ к канализационному люку, который за годы зарос, – сказала Шила.

Женщины выпили на троих пузатую бутылку розового вина, а потом еще одну и, захмелев, весело шутили, и мама сказала Шиле, что, возможно, выйдет работать водителем на полную ставку и поэтому отчаянно пытается снизить число препаратов, которые она принимает. Шила тут же протрезвела и заговорила как профессионал, что было правильно.

– Здорово, что вы пытаетесь снизить дозировку. Вы это делаете под контролем терапевта? – спросила Шила.

– Да, типа того, да, – сказала мама, а потом добавила: – Интересно, сколько нужно времени, чтобы я стала чувствовать себя нормально.

– Нормально? – спросила Шила. – Вы имеете в виду, без таблеток?

– Да, – сказала мама, – нормально.

– Я всегда говорю, что, по грубым прикидкам, чтобы прийти в нормальное состояние, потребуется столько же времени, сколько вы принимали лекарство, – сказала Шила, – то есть если вы принимали его год, вам потребуется год.

– Словно отражение горы в озере, – сказала мама.

– Ну да, если выражаться поэтически, – согласилась Шила.

– Как бы то ни было, – сказала доктор Гёрли, меняя тему разговора, – мы с Шилой хотели собрать вас всех здесь за ужином и сказать огромное спасибо за то, что вы позволили нам купить ваш прекрасный дом.

И она подняла свой бокал, и мы подняли наши бокалы.

Шила сказала:

– Приходите к нам когда захотите, мы вам всегда очень рады.

А доктор Гёрли сказала:

– Выпьем же за Максвелла.

Я не спросила, почему она так сказала, я знала, что он снова что-нибудь откаблучил, а подробности мне не требовались.

И я поняла, что лучшее, что мы сделали в своей жизни, – это то, что мы переехали из прекрасного дома. Мы переехали из этого дома, и теперь нас здесь рады видеть, так рады, как никогда раньше. Я думаю, это первый дом, где нас были рады видеть. И мусс был самым вкусным блюдом, которое я когда-либо ела, и Шила самым милым человеком, и мама года через два снова станет нормальной. Словно отражение горы в озере. Это был прекрасный вечер, и в темноте мы пошли в микрорайон «Платаны».

– Какой хороший вечер, – сказала мама.

– Они ливанки? – спросил Крошка Джек.

– Думаю, да, – сказала сестра.

Мы спрашивали себя, пригласят ли они нас снова, учитывая, что мы съели все подчистую и мама упомянула о своей зависимости от таблеток. Но они оказались еще лучше, чем мы о них думали, и примерно через две недели позвонили и сказали, что готовят карри и не хотим ли мы к ним в гости. Не буду подробно описывать этот вечер, потому что все опять прошло хорошо и в том же духе, и мы привыкали к тому, что нас рады видеть, и это само по себе было прекрасно.

Наступил день маминого собеседования в прачечной «Подснежник», и мама оделась скромно и практично, за вычетом сандалий. Сестра их покритиковала.

– Что такое? – спросила мама.

– Твоя обувь не подходит для водителя фургона, – сказала сестра.