Леонид Иванов - Леший

То, что распогодилось, могло означать скорый заморозок. Озеро еще долго не встанет, а вот по берегам прихватить может здорово.

— Хоть бы до вечера продержалось, — думал Леший, но нутром чувствовал, что к вечеру морозец уже может ударить славный. — Эх, с обеда бы да ветер попутный, тогда бы под парусом быстро до дома добрались, да и на волнах льдом-то не схватит. Разве что в устье, в самой заводи.

— Ты бы, Анемподист Кенсоринович, шёл в кубрик, проморозишься тут на ветру, — посоветовал Игорь. Он стоял за штурвалом и правил к уже хорошо различимому райцентру. Это был последний рейс сезона, да и в него бы не отправились, если не предстоящие после Октябрьской выборы, за документами на которые Евгену, как председателю участковой избирательной комиссии, надо было срочно ехать в исполком.

Попуткой воспользовался и кладовщик Валерий Иванович, чтобы привезти два десятка мешков цемента. Он был нужен позарез, потому что в самом начале стойлового периода в телятнике вырвало звёздочку транспортёра для уборки навоза. Двадцать лет простояло, а тут, как назло из-за чего-то растрескался фундамент: то ли Фёдор ремень от вала отбора мощности сильно натянул, то ли от старости бетон не выдержал, но делать всё надо было заново. Мужики уже долбили ломами раскрошившиеся глыбы, чтобы заливать фундамент заново.

Заодно поехала и Зинаида, взять с базы ходового товара. Ягод нынешним летом уродилось много, народ варенье варил вёдрами, сахар раскупили весь, хоть и завезено его было больше обычного. Ни песка, ни кускового на прилавке уже не осталось, только те за мукой два мешка для самых нужных людей. Да и водочки ящиков десяток требовалось, а то праздники на носу, а отоварить людей будет скоро совсем нечем. Портвейн и тот уже на исходе.

Игорь отправился в рейс без напарника. Так-то экипаж из двоих состоял, потому и называлось деревянное судно двойкой. А может потому, что как только такие большие рыбачьи суда стали на Белом озере строить, на тоню они ходили парами. Цепляли длинный невод, поднимали паруса и бороздили в поисках добычи просторы неглубокого, но огромного по площади водоёма. На каждой двойке с её высокими бортами был кубрик с железной печуркой, а когда в достатке стали появляться моторы, начали их ставить и на двойки, заметно повысив не только маневренность, но и возможность передвигаться по озеру в любую погоду, даже в самый что ни на есть штиль.

Зато на моторе таскать невод было делом почти безнадежным. Винты отпугивали даже хищных щуку и судака, а бульканье выхлопной трубы, опущенной в воду в качестве глушителя, добавляло рыбе страху.

Для Кьянды, куда летом можно было добраться только по воде, двойки на лето становились единственным видом транспорта. На них плавали в Костому встречать приезжавших из города родственников, на них завозили летом товар и всю другую надобность, на них ездили в район оба председателя получать очередного нагоняя и выбивать лимиты.

— Иди, говорю, в кубрик, — напомнил Игорь Лешему. — Тут еще не меньше часа плыть будем.

— Да нетто околею? Я тепло оделся, хоть обратно и придется пешком идти. Сёдни все дела решу, а завтра на почтовой машине до Костомы поеду, а там пёхом. Дорога знакомая, к вечеру буду дома. Вам бы сёдни не запоздать. Смотри, как разъяснило.

— Вот и я тово боюсь. Устье прихватит, немало придётся помудохаться, багром лёд впереди колотить.

— Ты уж поосторожнее, — предостерёг Леший. — В устье-то к правому берегу больше держись, там течение посильнее, легче проберёсси.

— Да знаю, не учи учёного, — Игорь хотел было досказать «поешь говна печёного», но побоялся обидеть Анемподиста, который был старшего его отца. Царство ему небесное!

Едва причалили, Анемподист пошёл к своему начальству, Евген спешным шагом отправился в исполком, Зинаида заторопилась на базу потребсоюза оформлять товар, Валера бросился в управление сельского хозяйства подписывать бумаги на дефицитный цемент, а Игорь спустился в кубрик, подкинул в печурку дров и лег на широкие нары подремать. После трёхчасового стояния на ветру в тепле его быстро разморило, и он моментально заснул.

Проснулся от шагов по брошенным на берег сходням.

— Эй, кто там живой? Принимай товар! Показывай, куда складировать.

Зинаида стояла у машины, сверяя по накладной отпущенный ей товар, и покрикивала на потребсоюзовских грузчиков, чтобы таскали аккуратно, не порвали мешки с сахаром и, упаси бог, не разбили водку. На бой всегда немного списывалось, но она лучше эту бутылку потом своим мужикам споит, чем этим алкашам, у которых и так горло не просыхает.