Мауро Корона - Двадцать веселых рассказов и один грустный

Первый выстрел из нового оружия случился в ноябре в долине Вайонта. Там были мой отец, Палан, Челио, Ота и Бортоль делла Тайя. Вдруг впереди, метрах в трёхстах, у самого приюта Карнье, замаячил самец серны. Эфизио торжественно достал своё оружие, выложил его на развилку дерева, прицелился и выстрелил. Животное рухнуло как подкошенное. Рухнул и сам стрелок: отдача бросила его на землю не хуже скутера, причём бинокль разминулся с бровью сантиметров на пять. Эфизио поднялся, утёр кровь, но говорить не мог. Собравшиеся, насколько могли, оказали ему помощь. С серной на плече и звоном в голове Эфизио повернул к дому, остальные продолжили охотиться.

На следующий день он снова был в Маниаго, в магазине Коррадо Пьяццы.

– Добрый день, – приветствовал его хозяин.

– Добрый день.

– Что новенького?

– Да вот пришёл вернуть ружье.

– Почему? Разве оно не в порядке? С ним что-то не так?

– Нет-нет, всё отлично, просто замечательно.

– Тогда что же?

– Ничего, я просто хочу его сдать.

– Я не смогу вернуть вам деньги, – обеспокоился Коррадо, – но могу обменять его на всё, что только захотите.

– Мне ничего не надо, даже шнурков для ботинок.

– Простите, – робко спросил Пьяцца, поражённый ещё сильнее, – но могу я по крайней мере узнать, почему Вам больше не нужно ружье?

– Потому после выстрела падает не только добыча, но и охотник.

С этими словами он попрощался и вышел.

Так он и сделал, старый добрый Эфизио Каналь, слишком гордый и слишком упрямый. И, пожалуй, несколько туповатый.

Раз в теперь уже далёком ноябре на скалах Борга собрались охотники на зайцев. Этих робких и быстрых зверьков с вкуснейшим мясом часто бьют зимой, когда их шерсть белеет, словно снег, за что их и называют беляками. Встретить зайца в горах – дело обычное, хотя здесь они ещё более робкие и шустрые, чем их собратья внизу. Живут они в районе отметки тысяча восемьсот и знамениты тем, что, пугаясь, уносятся прочь огромными скачками. Зимний сезон заячьей охоты длится аж до мая. Ценится не только мясо, но и белоснежные шкурки, которые можно продать по весьма неплохой цене. Тщательно выделанные, они используются при изготовлении перчаток и шуб для девушек и замужних дам. До катастрофы Вайонта зимой в церкви частенько можно было увидеть невесту в шубке из зайца-беляка. А его передняя лапка, предварительно правильно высушенная и подаренная девушке, может помочь завоевать её любовь и убедить рано или поздно прийти в церковь в белой шубке под руку с дарителем. К счастью, так случается не всегда. Может, именно поэтому в наших местах всё больше встречаются не романтичные и галантные кавалеры, а женихи, годные разве что в качестве милостыни.

В то утро на голых скалах Борга, похожих на чудище из далёкой страны, разинувшее белёсые известняковые челюсти, готовые пожрать всё живое, их было пятеро: Челио, Бортоль делла Тайя, Зуан-Огрызок, Палан и Франческо Костантина. Вышли они до зари: безоблачное небо, пока ещё тёмное, обещало ясный день. Это было в ноябре, числа пятнадцатого, если быть точным, когда лучи солнца касаются деревенских крыш очень поздно, поэтому охотники освещали себе путь карбидными фонарями. Камни на склонах блестели, покрытые инеем, словно сахарной пудрой. Наступала зима, и это были её первые знаки. Солнце, ежедневно взбираясь по небосклону, ещё пригревало, но цветки страстоцвета уже пахли гнилью, перезрелые ягоды к разочарованию дроздов лопались прямо на ветвях, а внизу, в ущелье Вайонт, где вилась река, клубился дым из печных труб.

Занимался осенний рассвет, такой же, как и много лет назад. Полусонная долина пряталась в ладонях матери-земли, но народ уже поднимался на работу, а наступающая зима издалека наблюдала за пятью молчаливыми мужчинами, медленно взбиравшимися на скалы Борга. Даже собаки молчали, будто пытаясь сохранить дыхание на потом, когда они, вытянув шеи, помчатся по заячьим следам. Накануне вечером Бортоля делла Тайя в его доме на Кобыльем перевале навестил Челио.

– Сейчас уже шесть, – сказал Бортоль. – Как пойдёшь вниз, не забудь заскочить в «Пилин» и взять вина.

С этими словами он протянул Челио старый кожаный мех на два литра и деньги, чтобы его наполнить. Но расстались они лишь после того, как пропустили по паре стаканчиков и обсудили завтрашнюю охоту.

Челио сделал, как договорились: зашёл в «Пилин», попросил Кати наполнить мех, расплатился и отправился в койку.