Луис Урреа - Дом падших ангелов

Бокал из-под бренди, полный пятерок и долларовых бумажек, посверкивал на рояле. Гуляки отправляли коктейли пианисту непрерывным потоком, но по соглашению с барменом отцу приносили исключительно имбирный эль со льдом. А кто мог бы сыграть хоть пару тактов после пятнадцати «манхэттенов»? Не говоря уж о том, чтобы сесть потом за руль. А стоимость невыпитого отец после делил с барменом.

Никто не подозревал, что это его ночная смена. А дни напролет отец драил сортиры за гуляками. Менял освежители в писсуарах. Вытряхивал мусор из металлических урн в женских туалетах. Вечером же, в элегантном кремовом смокинге, он играл своего Рики Рикардо [55] Рики Рикардо – персонаж популярнейшего сериала «Я люблю Люси» (1951–1957); роль Рики сыграл Дези Арназ. – Примечание переводчика. для пьяных американцев. Прилизанные черные волосы, сигареты и никакого обручального кольца.

Таким Младший Ангел помнил своего отца.

Он сидел на пустой парковке, пялился на ларек с тако и жалел, что не научился курить. Воспоминания. Забавы неудачника. Ему есть куда податься. Слишком много путешествий во времени, а еще и десяти утра нет.

– Да пошло оно, – пробормотал Ангел и вырулил с парковки.

Он вновь ехал на юг и млел – сбоку поблескивает морская синева, величественная дуга моста Коронадо впереди, иссушенные холмы по другую сторону автострады и суперджеты, гигантскими мотыльками падающие в сторону аэропорта. А еще дальше на юг вечная и неизменная их общая мать, холмистая Тихуана.

Никто туда не возвращается. Даже навестить могилы отцов.

Американец, так Старший Ангел называл Младшего. Продукт ассимиляции. У Младшего Ангела была мать-американка – не такая шикарная, как тетки из бара. Смешки. Все смотрят на него. Задача Младшего Ангела – терпеть и улыбаться.

Он забрался на юг до самого Нэшнл-Сити [56] Нэшнл-Cити – южная окраина Сан-Диего. – Примечание переводчика. , но оставалось убить еще несколько часов. Отель сразу за Автомобильной Милей [57] Участок Нэшнл-Сити-бульвара, где расположено больше двух десятков представительств крупных автомобильных компаний. – Примечание переводчика. , по соседству с похоронным бюро. Он покачал головой. Безвкусный и помпезный, такое могут оценить только гномы с его английской кафедры в Сиэтле. «Чисто Калифорния», – сказали бы они. «Чисто Сан-Диего», хотя парочка ироничных очкариков в шляпах назвали бы город «Даго». «Чисто латино», хотя никто в его семье сроду не говорил на латыни.

Раннее заселение. Чемодан на кровать. Кто-то оставил в ванной смятую салфетку со следами помады. Сразу вспоминаются официантки из детства. Он был слишком взбудоражен, чтобы ощутить в этом эротический флер. Им сейчас уже под восемьдесят, тем роковым женщинам, или они вообще померли. И сейчас на небесах, в отцовском неоновом баре.

Пришла горничная вынести мусор.

– Gracias [58] Спасибо (исп.). , – сказал он.

Девушка, похоже, обалдела, услышав, что он говорит по-испански.

Когда Ангел вышел на улицу и направился к своей здоровенной машине, начал моросить дождь. Черт возьми , да Старший Ангел сломал мне нос в той потасовке. До сих пор он не осознавал, что все время только об этом и думал.

Неделей раньше явление Старшего Ангела у смертного одра матери стало самым героическим поступком из всего, что видела его жена. А она-то всю жизнь считала своего Флако героем. А старуха отказывалась это признавать. Перла не любила старую ведьму. Но, умирая, та отыграла несколько очков.

Перла понимала, чего стоил мужу тот день. И словно видела, как он шагает в прошлое, сквозь их общую историю, чтобы в последний раз стать малышом своей мамы.

Он почти не рассказывал Перле про Ла-Пас. И вообще он по натуре неразговорчивый, болтливым бывал разве только в хорошем настроении. Ну и в постели еще. Она до сих пор краснела, вспоминая, даже спустя полвека. Ох, что он с ней вытворял. Пока не заболел.

Но хоть он и молчал, Перла всегда понимала, когда он думал про Ла-Пас, и своего отца, и про все, что там случилось. Он смотрел в пол, не поднимая головы. И уже больше не курил, пил растворимый кофе, чашку за чашкой. И ел слишком много сладкого.

Сама она вспоминала не про Ла-Пас, а про переезд на север. Это было главное решение в жизни, и Перла чуть ли не каждый день вновь и вновь переживала этот ужас. Ужасным было не само путешествие и не конечный его пункт. Наоборот, она знала, что одним этим шагом соединяет свою судьбу с его судьбой. Навеки. Рискуя всем. Да, романтический поступок, любовь, да, но она запросто могла остаться ни с чем.