Роман Зинзер - Марк, выходи!

– Жирик, когда тебя тащил до двора, опять этих двоих из «Мадрида» встретил. Ему сзади по башке луком дали. Башку рассекли, так что кровища пошла, – сказал Санек.

– Вас отпинать хотели, – продолжил Диман, – но тут уж мы подошли, и «мадридцы» дернули к себе. Испугались, что кишки им сейчас выпустим. Мы вас двоих подобрали и вот во двор приперли. Жирик кровь с башки смыл и домой пошел. А ты вот только-только в себя пришел. Хорошо анальгина «напыхал»? Зеленые круги видишь?

– Да уж. Мы победили? – спросил я пацанов.

– Хрен там, – ответил Диман.

Санек рассказал, что в этот раз никакого боя на рогатках, на луках и прочих наших штуках пацанских и не было. Стенка на стенку была. Сначала все сидели по углам и пуляли свои шпонки, но толку от этого было мало. Потом наши пацаны побежали врукопашную драться с «Мадридом», а по пути получили стрелы и дымовухи. До «рукопашной» добрались целыми пацанов пятнадцать. Короче, через пару минут стенки на стенку всем нашим повыкручивали руки, и пришлось сдаться.

– Ясен пень, повыкручивали. Их в три раза больше.

Санек открыл рот и показал, что ему выбили зуб. Не передний, а тот, который клык. Не выбили, конечно, но отломали. Это Санек с размаху получил арбалетом от кого-то из своих и выбыл из боя.

– Причем, знаешь, – сказал Санек, – не больно почти. Ну, сначала больно, а потом сразу проходит. Главное – кровь остановить.

– А я цел, – радостно сказал Диман.

Выглядел он бодро. Краснота на лбу от стрелы прошла, и остались только ссадина и ожог.

– А Костян что?

– А что Костян? Психовал и орал, что уроет Бажова. Как обычно, когда мы проигрываем, – сказал Санек. – Но мне кажется, теперь мы по-настоящему с «Мадридом» враждуем. Костяна-то, получается, опустили морально. Руки выкрутили перед всеми пацанами. И пинка еще дали.

– Это, кстати, Костян шугнул тех пацанов «мадридских», которые Жирику луком «всекли». Мы потом прибежали уже.

– Круто, – сказал я. – Получается, Костик меня типа спас. Круто-круто.

– Ты к Жирику-то зайди, – сказал Санек. – Это Жирик тебя вытащил. А Костян уже потом.

– Конечно, зайду, – ответил я. – Долго я так валялся?

– Недолго. Минут десять, – сказал Санек. – Я вон за водой сгонял. Побрызгать на тебя. Помогло. А то по щекам тебя похлопали, но тебе пофиг было.

Я закашлялся опять. Самочувствие у меня было мерзкое. Глаза слезились, в горле набилась какая-то грязь. Я посмотрел на руки, они все были в серебрянке. Ноги тоже. Я залез пальцами в волосы – та же история. Вот получу я дома.

– Сколько времени? – спросил я пацанов.

– Полдевятого, – ответил Санек.

– Мне до девяти, – сказал я.

– Можешь в гаражах под колонкой отмыться, – сказал Диман.

– Вы домой? – спросил я пацанов. – Может, на Урал быстро сгоняем?

– Не. Надо этого еще йодом намазать, – сказал Санек и кивнул на брата. – Да и пора нам уже. Сейчас мама в окно будет звать.

– Ладно, – сказал я.

– Под колонкой, Маркуш. И чистым будешь, – сказал Диман. – Только воняет от тебя химией, а так нормально.

– Ладно, – опять сказал я.

– Ты сам-то как? Жить будешь? – спросил меня Санек.

– Да. Башка только болит.

– Ну давай, – пацаны хлопнули меня по плечу и пошли в свой подъезд.

– Спасибо, пацаны, – сказал я Саньку и Диману вдогонку.

– Да нам-то за что? – сказал Санек. – Ты к Жирику зайди.

Полдевятого. Блин! Арсен и Вера, ясный пень, уже наигрались в клёк, ушли из Лётки и сидят себе дома. Блин! Я все пропустил. И хрен я теперь с кем помирюсь. Чертова дымовуха. Ладно хоть пацаны меня вытащили. Жирик и Костян вытащили.

Я пошел в Лётку. Мне очень хотелось посмотреть, был ли огненный клёк или не был. Если не был, то мы завтра сами с пацанами в такой сыграем. И даже круче будет. Санек бензин вытащит, ну или я из отцовской керосиновой лампы немного солью в бутылку. Фиг знает, как я солью керосин: погреб закрыт, и отец туда уже ходил на этой неделе, – но что-нибудь я придумаю. Но если огненный клёк уже был, то и играть в него будет неинтересно. Получится, что я спер у Веры новую игру. Хотя и так я бы ее спер. Ладно, посмотрю, что там в Лётке, и помоюсь под колонкой. Скоро меня будет звать мама, и лучше к тому времени мне быть во дворе.

Поздно вечером в гаражах и в Лётке мрачно. На ветках вопят какие-то птицы, дует ветер. Того и гляди вылезет из-за угла какой-нибудь зомби и откусит тебе руку. По пути в Лётку мне попались два открытых гаража. Сначала я испугался и хотел их обойти, но потом увидел, что это просто два мужика возятся со своими машинами. Один бегал с какими-то проводами и матерился. Другой молчал и курил. Из одного открытого гаража шел толстый провод с лампочкой на конце. Лампочка едва светила.