Елена Чумакова - Гроздь рябиновых ягод

– Муж, говорите? Какой муж? А не вы ли уговорили Николая не торопиться со свадьбой? Я всё слышала: «Присмотрись, попробуй пожить». Что я вам, блюдо, что ли, «пробовать» меня? Так что нет у меня никакого мужа вашими стараниями, я свободная девушка, и куда хочу, туда иду.

– Ишь какая! Свободная девушка! В моём доме живёшь, мой хлеб ешь, обязана слушаться! Никуда не пойдёшь!

Олимпиада Марковна схватила сумку, авоську и выскочила за дверь.

– Я свой хлеб ем, на вашей шее не сижу! – крикнула ей вслед Лиля, но несостоявшаяся свекровь уже заперла дверь на ключ.

Олимпиада Марковна шла в сторону рынка, кипя от возмущения. И откуда взялась на её голову эта строптивая девчонка? Разве о такой невестке она мечтала? То ли дело соседская Гулечка: приветливая, домашняя, день-деньской по хозяйству хлопочет, лишний раз глаз не подымет. Такая перечить свекрови не станет. Сколь раз советовала Николаю к ней посвататься, так нет же, нашёл себе эту Лилю, чёрт знает, откуда привёз! А здесь таких и не видывали: белокожая, голубоглазая, кудри льняные взобьет, идёт – каблучками цок-цок, все мужики шеи сворачивают. А у неё, у Олимпиады, сердце кровью обливается, за сына душа болит. Нет, не отдаст она сына этой девице, не отдаст!

Тем временем Лиля, оказавшись взаперти, не стала тратить время на бесполезные переживания. Она достала из-под кровати чемоданчик, быстро покидала в него свои вещички и распахнула окно. Тесная квартирка находилась на втором этаже старого дома, со всех сторон облепленного верандами и лесенками. У каждой из шести квартир был свой вход со двора. Лиля срезала на кухне бельевую верёвку, привязала её к ручке чемодана и аккуратно спустила его на землю. Двое подростков, остановившись неподалёку, с любопытством наблюдали за её манипуляциями. Лиля на всякий случай пригрозила им кулаком. Затем сама выбралась на подоконник. Перила веранды были совсем недалеко, но как туда перебраться, не свалившись вниз? Между окном и верандой вверх по стене устремились ветви бугенвиллии, окутавшей яркими цветами полдома. Лиля подёргала плеть – вроде бы надёжно – и, ухватившись за неё, перемахнула на перила. Отряхнув платье, легко сбежала по ступенькам, подхватила чемодан, показала язык разинувшим рот пацанам и пошла вниз по улице в сторону моря. Со стороны её вполне можно было принять за беззаботную отдыхающую, только что приехавшую на курорт.

Вечер был по-летнему тёплый, хотя на дворе стоял конец сентября. Лёгкий ветерок доносил запахи моря, нагретых солнцем сосен и пряный аромат каких-то поздних цветов. Клуб моряков находился в красивом двухэтажном здании с колоннами на набережной, недалеко от пристани.

– Ты чего опаздываешь? И чего с чемоданом? – зашипела на Лилю Жанна. Девушки вместе работали в бухгалтерии Курортторга и вместе ходили на репетиции кружка самодеятельности.

– После репетиции расскажу.

Спустя пару часов они вместе вышли на набережную.

– И куда ты теперь? – спросила Жанна.

– Не знаю…

– А я знаю. Тут неподалёку моя тётка живёт, она сдаёт комнату отдыхающим, и по-моему, эта комната как раз освободилась.

Комната действительно оказалась свободна. Лиле она понравилась: чистая, уютная, и пристроена к летней кухоньке, есть где приготовить себе ужин. А если протопить печь, то и зимой здесь будет тепло. Вот только дорого, хозяйка просила по сто рублей в сутки, получалось, что половина Лилиного заработка будет уходить на оплату жилья. Но и тут выручила Жанна, уговорила тетку снизить плату до двух тысяч рублей в месяц, с учетом несезонности.

– Ладно, живи, – махнула рукой хозяйка, – но только до мая, а с мая либо плати по стольнику в сутки, либо съезжай, мне свою выгоду терять не резон.

На том и сговорились.

Оставшись одна, Лиля быстро разобрала свои вещи, развесила и разложила их в шкафу, задвинула чемодан под кровать, сняла ставшее тесноватым платье и в одной комбинации села на краешек постели. Её обступила тишина пустой комнаты. Тёмная южная ночь равнодушно смотрела в окно поверх крахмальных занавесок. Лиля подошла к зеркалу, оттуда на неё глянул печальный лик одиночества. Ужасно хотелось есть, но все свои деньги она отдала хозяйке в качестве аванса, а до зарплаты ещё неделя. Всю Лилину дневную браваду словно дождём смыло, из глаз закапали слезинки. Что делать? Как ей дальше жить? На обратную дорогу в Уфу денег нет. Да и не может она явиться к маме и сестре побитой собачонкой. Ведь она уже написала им, что беременна, а чтобы мама не переживала и её, Лилю, не мучила надоевшим вопросом, соврала, что они с Николаем расписались. Ещё накануне она не сомневалась, что это вот-вот случится, тем более что она носит под сердцем их ребёночка. А что теперь? Как Николай отнесётся к её побегу? Вдруг передумает, послушается мать и женится на этой соседке – как её? – Гулечке?