Елена Чумакова - Гроздь рябиновых ягод

– Вы будете Богуслава…, извините, как Вас по отчеству?

– Можете называть меня пани Богуслава.

– Нет, это неудобно, лучше с отчеством.

– Ну, если по-вашему, то Богуслава Кшиштофовна, – и женщина лукаво улыбнулась, заметив смятение новой жилицы, – но у нас, поляков, не принято по отчеству, так что лучше просто пани Богуслава.

– Кыш… Кыф…, да, пожалуй, лучше без отчества…

– Пройдёмте, я покажу Вам вашу комнату.

В неярком свете керосиновой лампы Нина увидела небольшую, но чистенькую комнату. На стенах в аккуратных, украшенных бумажными цветами, рамочках висело несколько портретов Ворошилова. Нина удивилась их количеству.

– Пани Богуслава, Вы имеете какое-то отношение к Ворошилову?

– Я его люблю много лет.

– А Вы что, с ним встречались?

– Нет. Но какой красивый мужчина! Если бы я имела счастье с ним встретиться, я бы непременно вышла за него замуж, – пани вздохнула и пожала плечиком.

На единственной кровати спала девушка.

– Это ваша соседка, сегодня прислали. Надеюсь, вы подружитесь. Располагайтесь на канапе, сейчас принесу вам постель.

Вернувшись через несколько минут со стопкой белья и подушкой, хозяйка застала новую жиличку крепко спящей на диванчике без всякой постели.

Утро разбудило Нину солнечным лучиком и веселой песенкой:

– «Эх, Андрюша, нам ли быть в печали,

Не прячь гармонь, играй на все лады.

Поднажми, чтобы горы заплясали,

Чтоб зашумели зеленые сады…»

Песенку мурлыкала симпатичная девушка лет двадцати. Она вертелась перед зеркалом, расчёсывая коротко стриженные светлые волосы. Кудряшки укладываться не хотели, и девушка приглаживала их, обмакивая расчёску в банку с водой.

– Вставай, соседка, давай знакомиться, улыбнулась она, заметив в зеркале, что Нина открыла глаза.

– Меня Валей зовут. Валентина Мезинцева из Челябинска.

– И правда, соседка. Я из Уфы.

Оказалось, что не только жить, но и работать им предстоит вместе. Девушки подружились с первых минут. И даже непростые характеры – ершистый у Вали, и упрямый у Нины, не помешали этой дружбе.

Сталинский райисполком занимал уцелевшее крыло трёхэтажного здания на улице Ольшевского. Райкому комсомола была отведена одна комната. С трудом разыскав нужную дверь, девушки собрались войти, как вдруг из-за двери раздался грохот, а следом отборный мат. Перепугавшись, они отскочили от двери. Спустя пару минут осторожно заглянули внутрь. Просторная комната была захламлена какой-то мебелью, у стены громоздились столы, на них были свалены сломанные и целые стулья. Крепкий коренастый парень лет двадцати семи или чуть больше в одиночку разбирал этот завал. Видимо, несколько стульев рухнули на него.

– Скажите, где нам найти товарища Николаева? – спросила Нина.

– Ну, я Николаев, девчонки, а что?

– Нас направили к вам на работу в качестве заведующих отделами, – Валя постаралась сказать это как можно солиднее.

– Вас? Заведующими?!

Николаев поставил стул, молча вышел из комнаты, и скрылся за углом коридора. Девушки недоумённо посмотрели друг на друга. Минут через десять Николаев вернулся. Несколько месяцев спустя, вспоминая этот эпизод, он объяснил своё поведение. Будучи опытным разведчиком, командиром партизанского соединения, он не хотел работать в райкоме, не представлял себе эту работу.

– Я боевой командир, моё дело фрицев бить, в разведку ходить, а не развалины разбирать, бумажки перекладывать. Отправьте меня в тыл врага, там я буду на своём месте, а здесь я не справлюсь, – говорил он Зимянину.

– Ничего, партия прикажет, справишься. Дадим в твой отдел двух опытных сотрудников, они тебе помогут освоиться.

А когда «опытные сотрудники» оказались двумя пигалицами чуть ли не со школьной скамьи, душа его окончательно взбунтовалась. Но с Зимяниным, одним из организаторов подпольной и партизанской борьбы в Белоруссии, не поспоришь, Николаев по личному опыту знал, что тот умел подчинять себе людей, да и разбирался в них отлично. Раз этих девушек прислал, значит разглядел в них потенциал, а значит и ему, первому секретарю райкома комсомола, приглядеться надо.

– Так. Надо организовать в этой комнате наш рабочий кабинет, убрать всё лишнее, принести всё нужное. За дело.

В дверь просунулась вихрастая голова:

– Райком комсомола – это здесь?

– Здесь, заходите. Вы по какому вопросу?

Голова принадлежала рослому плечистому парню в выгоревшей косоворотке.

– Мне бы направление на работу и продуктовые карточки. Я из партизанской бригады «Народные мстители».