Владимир Шкаликов - Пища дикарей

Иван сказал:

— Но нас же двое. Нам врозь нельзя. Опять же, у меня инвалидность. А там, поди, вахтовый метод. Медкомиссию не пройду.

— Это ты не прошёл бы, если бы самолётом летать из города. А здесь — только вездеходом. Два часа на «газушке». Знаешь, гусеничный вездеход, ГАЗ-71, даже плавает маленько.

— Шумный такой, рычит, как бэтээр.

— Да, противная машина. Но на нём только летом. А зимой — на колёсах по зимнику, с комфортом. Две недели там, две недели дома. А можно — по месяцу. И платят — как доцентам.

Я напомнила:

— Но ему нельзя одному. Даже с тобой. Ему медик нужен.

Алексей засмеялся.

— Знаем, какая у молодожёнов медицина! Но я не всё сказал. Вы слушайте. Братан говорит: «Ищи себе напарника, а мне ещё смену вам искать». Понятно, да? Две недели работает одна пара, а потом их сменяет другая. Одна моя, другая ваша! Я себе напарника найду, нет проблем. А вас я Игорю предложил сразу. Извините, разрешения спрашивать было некогда. Понадеялся, что простите и согласитесь.

И очень славно ухмыльнулся. Он так ухмылялся только своему лохматому Мастеру.

Я спросила:

— А Мастера куда денешь?

— А куда? С собой, конечно. Он у меня — «второе Я». Короче, вечером мы с Игорем ждём вас. Дело срочное, завтра надо ехать.

Медкомиссию и в самом деле проходить не пришлось. Оформили нас не охранниками, а рабочими подменной партии. Это значит — делай, что скажут. Местных на вахтовый метод тогда так ещё можно было брать.

Приехали на месторождение. С собой — только немного продуктов. Босой сказал, что там столовая рядом. Но Маша всё-таки прихватила котелок, чайник, миски, кружки и ложки. Всё алюминиевое, по-походному.

Ехали в обычной одежде. Босой сказал, что спецовку выдадут на месте. Сказал он, что жить там будем прямо на объекте, потому что склад кратковременный, как бы почти не существующий. Я сказал: «Временные сооружения — самые живучие». Он подтвердил: «Т-так т-точно. З-знай продляй разрешение раз в полт-тора года. — И добавил: — Т-только учтите, ребята. В отпуск будете х-ходить врозь».

Он ехал на «газушке» вместе с нами и всю дорогу держал между колен кавалерийский карабин образца 1944 года. Сказал о нём: «М-мой ровесник».

Дорога была — разбитый зимник. Вездеход качался, нырял, задирал то нос, то корму, и стены хвойного леса по бокам дороги вели себя точно так же. Маше такая езда нравилась. Раньше я моментами замечал в её глазах тоску, а теперь был такой весёлый азарт, будто она вернулась, наконец, к любимому занятию. Жадно глазела в маленькие окошки брезентового тента, часто улыбалась. Босой за ней наблюдал и мне подмигивал: «Эт-то ей не в К-краснодаре! Т-там т-такого леса нет! Т-там степь!» Маша его слышала и кивала.

С нами с салоне больше никто не ехал. Остальных везли самолётом из Томска и вертолётом из Северного. Дорогое удовольствие. Но дешевле, чем строить в тайге постоянное жильё. Им даже бельё стирали в Северном. Вот его мы и везли в тюках. И нашу спецовку тоже.

Вахтовый посёлок явился через три часа езды.

Основательным строением там была только щитовая столовая. Остальное — жилые вагончики да подсобки. Точно посреди посёлка чадил газовый факел. Он походил на букву «Т» с загнутыми вниз концами, из которых бил огонь и капала в воду горящая нефть. Чтобы вода не растекалась, вокруг факела, как вокруг городского фонтана, был насыпан грунтовой вал. Над факелом стоял столб чёрного дыма. Из одного горла дым выдыхался кольцами, они тоже ввинчивались в небо. Этот огненный фонтан выглядел жутковато. Маша сказала:

— Змей-горыныч!

Пока огибали факел, Босой показывал:

— В-вон там буровики живут, эт-то их котельная, в-вот-т станция подготовки н-нефти, рядом есть бассейн с горячей сеноманской водой, с двухкилометровой глубины, там можно лечить рад-д-дикулит…

У котельной из большой автоцистерны переливали нефть в более крупную ёмкость. Я спросил:

— Котельную нефтью топят?

— Ну да! Свежей, ещё горячей, прям-мо из глубин.

— А рядом в факеле зря сжигают газ. Почему?

Он таинственно ответил, что газом топить «нетехнологично». И показал:

— А в-вот и наша база.

База геофизики примыкала к самому лесу. Вагончики и дощатый гараж были составлены так, что замыкали квадратный двор. Обращённую к лесу сторону двора занимал всего один вагончик, зато рядом с ним был шлагбаум, а за шлагбаумом — большая квадратная загородка из колючей проволоки, с тяжёлым ви — сячим замком на колючих воротах. В загородке стояли три стальных ящика без окон, каждый величиной с автомобильную будку. Все они были установлены на полозья из толстых труб, выкрашены алюминиевой краской и увешаны такими же замками, как на воротах. Рядом с ними торчали мачты с громоотводами. Босой сообщил: