Искандар Бурнашев - Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 1

Немало обеспокоенный такой серьёзной, а главное, редкой неисправностью, я, разумеется, согласился, немного постоять под грушей, пока злополучный фаркоп не остынет. По просьбе замкомвзвода я даже разрешил подобрать с земли лежащие на земле груши. Тут же была выслана десантная группа, видимо недопоняв задачу, начавшая, зачем-то обрывать груши прямо с дерева и отправлять их в машину. Процесс бессовестной помощи селянам в уборке урожая, был прерван тревожным свистом, услышав который, мои бойцы в мгновенье ока скрылись за захлопнувшимися вслед за ними, люками машины. К нашему БТР на машине подъехал «Дед» и поинтересовался у меня, что случилось?

Демонстрируя незаурядную техническую эрудицию, я небрежно и успокаивающе заявил, что мы ждём, пока у нас остынет фаркоп.

Если я хотел произвести своей технической грамотностью впечатление на зампотеха, то, судя по тому, как у него удивлённо округлились глаза, моя затея удалась.

Всё же, он нашёл в себе силы поинтересоваться, откуда такая неординарная диагностика неисправности?

Пока я обдумывал, свой обстоятельный ответ, в разговор встрял мой водитель. Выглянув из люка, он, сделав большие глаза, и высоким испуганным голосом зачастил:

– Товарищ майор, у нас уже все в порядке! Товарищ майор, мы уже едем!

И в ту же секунду машина рванулась вперёд. «Дед» погрозил нам пальцем, глядя нам вслед. К счастью его машина вскоре остановилась у какого-то очередного вставшего бронетранспортера.

До места привала мы добрались без происшествий. Там мы заняли своё место в колонне роты и стали готовиться к продолжению марша. Пользуясь свободной минутой, я навестил Диму, и, как бы между прочим, поинтересовался у него, что такое фаркоп7

Лакомясь сочными грушами, Дима показал мне на буксирное устройство на корме машины и поинтересовался, зачем мне это?

От охватившего меня в ту минуту возмущения, сил мне хватило, чтобы пробормотать:

– Молодец, знаешь.

С самым решительным видом я направился к своему взводу. Мой водитель, предусмотрительно отбежав на изрядное расстояние, заголосил:

– Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант, ну не сердитесь за фаркоп, Просто груши были уж, очень классными!

Я с грозным видом погрозил ему кулаком, но потом не выдержал и рассмеявшись, махнул на него рукой со словами:

– Ладно, уж, поехали, «фаркопщик»!

Потому, что груши и, действительно, были классными!

Танк с трудом выбрался из воронки и, когда все препятствия уже, казалось, остались позади, и под гусеницами уже легла ровная дорога, вдруг захлебнувшись кашлем, застыл неподвижно. В оглушающей, после рёва двигателя тишине было слышно, как водитель попытался несколько раз безуспешно запустить двигатель. Затем стало слышно, как водитель попытался связаться с кем-то по радиостанции. Наконец люк открылся, и из него выбрался ладненький солдат в непривычно чистеньком комбинезоне. Аккуратно закрыв люк на ключ, он внимательно осмотрелся по сторонам, запоминая местонахождение, его, совсем уже не грозной и, совсем уже не боевой, машины. Затем, поправив свою форму, он уверенной и упругой походкой, размашистым шагом направился в, одному ему, известном направлении. Легко догадаться, что при этом он что-то бормотал себе под нос. Я не берусь приводить здесь его слова. Во-первых, они наверняка не предназначались для посторонних ушей, а солдаты всех времён и народов думают и говорят примерно одинаково, а во-вторых, я всё равно не понимаю по-немецки. Дело в том, что и солдат, и танк принадлежали Народной Армии Германской демократической республики.

Если бы вам удалось подслушать и понять, о чём думал наш герой, то Вы бы поняли, что гораздо больше досадной неисправности танка его беспокоило письмо старшего брата Отто, который этой осенью должен был вернуться из армии, где он служил водителем артиллерийского тягача. У Отто вся жизнь на ближайшие годы была уже распланирована, как и положено истинному саксонцу. Но в эти планы самым роковым образом вмешалась безжалостная Судьба. И всё рухнуло. Всё рухнуло из-за того, что на последних учениях Отто, не зря дед всегда ругал его за легкомыслие, умудрился потерять красную отвёртку среднего размера, входящую в комплект машины. Если бы он потерял сапоги, шинель или даже котелок, то старшина, без долгих разговоров, выдал бы ему из кладовой новые, и удержал бы их стоимость из скромного солдатского жалования. Если бы Отто разбил бы, свою машину по собственному разгильдяйству, то после увольнения в запас, он бы просто выплачивал родному государству сумму ущерба еще несколько лет. И ничего страшного не произошло бы.