Искандар Бурнашев - Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 1

Казармы в полку были похожи, как отражение в зеркале. Тот же порядок и чистота. Было непонятно, почему всё время пребывания в казарме молодые солдаты только и делали, что наводили в ней порядок. Прерывались они только для построения, на котором командиры различных уровней напоминали им о необходимости поддерживать твёрдый уставной порядок. После построения, солдаты снова с утроенной энергией бросались скоблить, тереть и натирать. Мы словно наблюдали жизнь какого-то муравейника изнутри, где толпы снующих муравьёв предавались оргазму наведения и поддержания чистоты.

Всё бы ничего, но эта работа не затихала и с наступлением ночи. Тогда мы строго прикрикнули на дежурного по роте, что его рвение мешает нам спать, Мы удостоились успокаивающего жеста, сразу было объявлено очередное построение, на котором сержанты очень темпераментно объяснили необходимость полноценного ночного отдыха. После построения работы по наведению порядка продолжились уже в полной тишине.

– Товарищи курсанты, товарищ старший сержант просит Вас пройти в каптёрку.

Глаза солдата бегают. В них читается непонятная нам настороженность и тревога.

У нас это странное приглашение тоже вызывает недоумение. Сегодня нас представили личному составу, как командиров взводов, прибывших для прохождения стажировки в должности. Офицер, присутствующий на вечерней поверке уже пожелал нам спокойной ночи и убыл домой. Этот вызов в каптёрку после отбоя, выглядел несколько странно.

С одной стороны, как командирам взводов, отдавать распоряжения и ставить задачи, могут только офицеры роты и им равные. С другой стороны – «просит пройти», по форме уважительно и отказать, вроде бы неудобно. Непонятна только, какая-то пугливая настороженность, в глазах молодого солдата. Все сомнения разрешились, когда вездесущий сержант Ким, объяснил, что сержанты роты для нас накрыли стол в каптёрке, и приглашают познакомиться и отметить начало стажировки. Значит, придётся идти.

А тревога в глазах солдата, стала нам понятна чуть позже, как стало понятно беспокойство, проявленное солдатом, при передаче приглашения на раут.

Дело в том, что обращение к старшему товарищу, исполняющему к тому же, обязанности командира взвода, просто «товарищ курсант» с точки зрения молодого солдата ломало все мировосприятие его простой души. То, что мы, прослужив три года (да люди столько не живут!), являемся самыми старшими, по сроку службы, для всех солдат и сержантов полка, даже не обсуждалось. Но как такие солидные люди могли разрешать называть себя «курсантами», было непостижимым.

Для каждого солдата, служба в армии проста и понятна. За первые полгода, солдат быстро уяснял незыблемость высшей справедливости армейской службы. Высшая справедливость службы заключается в том, что, перетерпев лишения и трудности первого года службы, не напрягаясь, не меняясь и не развиваясь, солдат менял свой статус, неизменно через полгода переходя из положения «духа» в «молодого». Затем, в его жизни, наступает период, когда солдат перевалив через годовой рубеж, становится «черпаком». И, наконец, потом наступал тот сладостный миг, когда вчерашний, всеми затурканный, солдатик вдруг приобретал заслуженный авторитет и невиданную власть над молодыми сверстниками, становясь «стариком», «дедом». И, наконец, дождавшись приказа об увольнении в запас своего призыва, солдат достигает высшей формы социальной справедливости, получив право назваться «дембелем».

В этом и проявляется классическое представление о «всеобщем равенстве и братстве» самого справедливого устройства человеческого общества в глазах «среднего человека». Не надо быть лучшим, не надо работать больше всех, не надо учиться по ночам. Надо просто дождаться золотого времени, когда в награду за перенесенные трудности, к тебе придёт право стать «первым среди равных». И не важно, что те, кто находится ниже по положению, могут оказаться умнее, сильнее или лучше тебя. Важнее всего то, что сейчас ты – главный, и все это понимают и признают твоё превосходство. А что в этой жизни может быть правильнее и справедливей? Причём, эту картину не нарушает наличие или отсутствие сержантских званий. Старослужащий солдат зачастую пользуется большим авторитетом в своей среде, чем молодой сержант.

Но в самом низу этой пирамиды, ниже «духов», располагаются курсанты учебных полков, которые в чистилище учебки, ожидают право убыть, наконец, в войска, и занять в армейской семье, свое законное место на первом этаже армейской пирамиды. И выстрадать право назваться настоящим солдатом, и дождаться права обращения к себе не по должности, как непонятно к кому, а «как ко всем», по воинскому званию «рядовой», то есть уже стоящий в ряду себе подобных.