Вигдис Йорт - Песня учителя [litres]

Лотта решила дать своей затее еще один шанс в надежде все-таки обнаружить что-нибудь нежданное. С противоположной стороны от картины Иды Лоренцен висела пробковая доска с австралийскими открытками от дочери и фотографиями внуков. Тут стыдиться нечего – решила Лотта, но когда ее взгляд упал на старый билет на постановку «Трехгрошовой оперы», которую «Берлинер ансамбль» ставил в 2009 году в Бергене, она покраснела: а вот это явная показуха и хвастовство. Лотта сорвала билет и смяла его, а за ним и еще один, на открытие Норвежского оперного театра. О чем она вообще думала, когда так тщательно прикалывала все это булавками к доске? А потом Лотта увидела глупую памятку, которую написала для себя же самой: не забыть забрать в химчистке шелковые рубашки и полить цветы, словно нет в мире ничего важнее рубашек и орхидей.

Прямо под пробковой доской стояла подставка с зонтиками всевозможных расцветок. Ну разумеется, она даже в дождь не может не выделываться, и эти зонтики – они же тоже стоят и выпендриваются! Лотта схватила зонтики и отнесла их в мусорный ящик, а когда вернулась, то дышалось ей легче. Их давно пора было выбросить.

Потом она снова открыла дверь, и ее взгляд уперся в обувь на подставке. Женские туфли, элегантные, но без особой оригинальности. Могут они о чем-нибудь рассказать? Да, что их владелица любит показуху. Или качество? Когда у женщины далеко за пятьдесят имеются пять пар изящных туфель ручной работы, сшитых достойно оплачиваемыми мастерами в Германии и Италии, – это же лучше, чем если бы туфли ее изготовили дети в какой-нибудь бедной стране. «Опомнись, – одернула себя Лотта, – ты уже защищаешься!» И, кстати, откуда такая уверенность? Может, ее элегантные туфли сделаны пускай даже в Италии и Германии, руками бесправных нелегальных беженцев? Наверняка она не знала; получается, что перед тем, как купить обувь и все остальное, надо заранее потратить кучу времени на выяснения.

На винтажном комоде под зеркалом – Лотта переборола себя и смотреться в него не стала – лежали ключи от машины. Ага, значит, у владелицы дома и машина есть, хотя дом расположен в центре и машина, по сути, не нужна, а дачи у Лотты не было, получается, для долгих поездок машина тоже не требуется, но случайному гостю, в том числе и Таге Басту, об этом знать неоткуда, разве что он об этом спросит, однако Лотту ведь никто не заставляет рассказывать ему обо всем начистоту. Возьмет и выдумает себе дачу в горах Шейкампен. Впрочем, проще перед приходом Таге Баста спрятать ключ от машины в комод, – только и успела подумать Лотта, как снова себя одернула. – Ты что же, считаешь, тебе есть что скрывать? Нет, потому что машиной она пользуется крайне редко. Ох, да ты опять защищаешься, и вообще, чего это ты так завелась, как будто на тебя нападают? Зато рядом с ключом лежала оплаченная квитанция – членский взнос в Общество охраны природы, это, можно сказать, индульгенция за автомобиль. А вот и нет, потому что как раз такие оправдания и мешают нам покончить с пагубными для окружающей среды привычками.

Под квитанцией от Общества охраны природы лежала квитанция на оплату ежемесячного взноса в общество «Врачи без границ», еще одной политически правильной организации, но что с того? Ей что, пора прекратить поддерживать важные организации лишь по той причине, что Таге Баст может счесть ее взгляды чересчур политкорректными? Но что, если она и впрямь поддерживает эти организации ради самоуспокоения? И, кстати, настолько ли они и впрямь важны? Может, это все показуха и желание приглушить голос совести? Нет, так думать нельзя. Почему это нельзя? Запросто можно – она же думает. Ну хорошо, упомянутые организации мир пока не спасли и вряд ли способны его хотя бы улучшить, но они ведут просветительскую деятельность… Ах, значит, просветительскую? Лотта же сама часто думала, что преподавателям и студентам Школы искусств следует взглянуть на себя со стороны – это позволит им более объективно оценить свое поведение. И если это у них получится, то, возможно, их желание измениться станет сильнее?

Вот только что значит взглянуть на что бы то ни было со стороны? Возможно ли подобное вообще? Со стороны ничего объективного не высмотришь. Можно лишь увидеть себя чужими глазами, глазами другого человека. И Лотте хотелось заранее понять, какой увидит ее Таге Баст, когда его проект, его фильм, будет закончен, а произойдет это очень скоро, всего несколько недель осталось. Так почему бы не считать это чудесной возможностью посмотреть на себя чужими глазами? Почему она старается сбежать от его камеры, если та способна запечатлеть правду и, следовательно, помочь Лотте понять саму себя? И если благодаря Таге Басту Лотта поймет, что ее преподавание связано с личной жизнью только отчасти, – неужели ей и тогда будет интересно участвовать в этом?