Светлана Макаренко - Профиль Бога [СИ]

— Извини, милая. Это уже второй раз. — Привычные, ласково-насмешливые нотки в полную силу зазвенели в его голосе. — Сегодня был тяжелый день. Я, все-таки, хорошую клиентку потерял. Две недели меня морочила! За ремонт платила, не скупясь, грошей не считала… Думала, деньгами купит. Да и начальство отчета потребовало. Пришлось популярно объяснить. — Он махнул рукой, выгоняя дым, ползущий в комнату, прочь.

— Что? — голос Ольги окончательно сорвался. — Что объяснить?

— Ну, например, то, что… — Лешка пожал плечами, подошел вплотную к кровати, присел на корточки. — Что настоящий мужик может все стерпеть, кроме мерзких оскорблений в адрес Любимой. Хорошо, шеф у нас толковый, быстро все понял. Он почти мой ровесник. Сынишка у него родился полгода назад. Так что, годиком постарше Ксенечки будет… Ладонь Алексея легла на живот Ольги. — Как она там, кроха наша?

— Спит. Целый день воевала. Устала, наверное! — Ольга взяла руку Алексея поднесла к губам. — Такой непривычный аромат. Мой Бог — курит. Поверить не могу! — Она счастливо-растерянно рассмеялась.

— Ну, милая, какой же я Бог? Я только учусь. Если я и похож, то в профиль! Я всего лишь умею любить и не умею предавать. Отец научил. Когда ушел, к такой вот, как эта… массажистка. Мать истерик не закатывала и не рыдала, просто месяца два совсем не спала по ночам, ходила по дому, как лунатик. Стихи учила наизусть. Я с ее губ и голоса знаю почти всю мировую классику поэзии. Байрон, Гете, Шиллер, Пушкин, Гюго, Ронсар, Китс. Для автослесаря больно круто, да?

— Нет. Ты же ведь еще и правнук профессора Касаткина. — Ольга осторожно коснулась рукой запястья мужа.

— Ну, это уже фамильное. Тут моей заслуги нет. — Алексей пожал плечами. Видишь, Олька, ты все-таки ко мне слишком пристрастна, у меня куча недостатков. Еще и курю вот иногда! — Он улыбнулся. — Пойдем ужинать? Я проголодался. Что-то сегодня на Олимпе амброзии мало подавали. Где твои тапочки?

Щелкнул выключатель, мягко озарив комнату светом, и Ольга, ахнув, опять рассмеялась. На подушке кровати, рядом с нею, полулежал-полусидел огромный черно-белый медведь панда, а на его животе выглядывала смешная мордочка крохотного медвежонка-детеныша с игрушечной молочной бутылкой в руках.

— Нравится? — Алексей, улыбаясь, смотрел на Ольгу. — Это тебе новые герои для комикса. Совенок твой уже подрос, да и пора, мне кажется, сменить тему рисунков… Попробуй, а? По-моему, путешествовать в рюкзаке, на животе мамы — это интересно. Составь для малышей комикс по географии в картинках? Они теперь, увы, даже не знают, что за город Москва и где течет Енисей. Грустно! Может, хоть по картинкам, раскрашивая, запомнят?

— Лешка! — Ольга тихо качала головой, ероша волосы Алексея. — Ты удивительный. Я тебя люблю. О, господи, как я тебя люблю! Просто, как дыхание, как ветер — листву, как земля — небо. Или птица — песню.

— Так и я тоже — люблю. — Просто и спокойно произнес Алексей. — С той самой минуты, как увидел тебя в окне твоей палаты, на втором этаже. Точнее, не тебя, а твой профиль. Ты сидела на подоконнике, а во рту у тебя был карандаш, ты водила им по бумаге, быстро-быстро. Сначала я удивился: что такое делает девушка? Потом понял, что ты рисуешь. Прядь волос упала прямо тебе на глаза, мешая. Но ты была так увлечена своей работой, что не обращала никакого внимания. Я сложил и выпустил в воздух крохотный газетный самолетик, но ты не отвлеклась и на это. Я свистнул. Ты опять не расслышала — все водила и водила карандашом по бумаге, почти слившись со своим белым листом ватмана. Тогда я поднял с земли камешек и бросил его прямо в окно. Ты вздрогнула, чуть повернулась… Я увидел твои глаза, линию губ, подбородок… И — растерялся. Передо мной был самый настоящий, самый прекрасный и только чуть-чуть недорисованный профиль Бога! Я помахал тебе рукой. И тут ты, наконец, выронила карандаш и улыбнулась. Ты была так красива, что я подумал: все! Вот Оно — то Чудо, о котором с самого детства мне так упорно твердила мама! Я нашел его. Нашел. Чтобы дорисовать и сделать совершенным! — Алексей легко коснулся губами макушки Ольги.

— И тебе еще не надоело это? — Ольга подняла голову, глаза ее вспыхнули, засветились, озарили ямочки на щеках, линию губ, крылья носа, все лицо, теплым внутренним сиянием. Это было заметно даже и в густоте сумерек.

— Чудачка ты Олька! Смешная моя чудачка! Почему это может вдруг надоесть? Это же просто счастье. А состояние счастья еще никому и никогда не надоедало.