Екатерина Рождественская - Балкон на Кутузовском [litres]

Еду добывать семье не надо было, Лидка наконец вздохнула – кормили там всегда одинаково, но вполне прилично. Ходили в писательскую столовую трехразово питаться, а чтобы как-то разнообразиться, ловили мидий на закате и варили их потом на костре в старом закопченном чайнике, одолженном у сестры-хозяйки. На рынок ездили за фруктами, чтоб ребенка обогатить витаминами, кукурузу на берегу покупали у брюнетов с объемными мешками за спиной, за портвейном в соседний магазин гоняли. Роберт днем работал, стучал на машинке по нескольку часов, а вечерами в сигаретном дыму расписывал пульку с такими же, как и он, молодыми писателями. Отдыхали.

Однажды случился переполох. Роберт с друзьями ушел в город кого-то встречать и не вернулся. Его забрали в милицию. Никого не тронули, а его заперли. Объяснять толком никто ничего не стал, просто повязали без комментариев и послали гонца в Дом творчества за документами, которых при Роберте не оказалось. Алла примчалась взволнованная, бросилась к окошечку дежурного выяснять, в чем дело, а ей прямиком и было сказано:

– За неподобающий внешний вид! Вы супруга гражданина Крещенского? Вот, гражданочка, вашего мужа дружинники привели! За ненадлежащий вид в общественном месте!

– В каком смысле? – Алла от удивления развела руками. – Что на нем было? Может, я чего не знаю? Но уходил совершенно прилично, в рубашке, шортах…

– Вот именно! В шортах! Где это видано, чтоб советский мужчина показывал голые ноги? Он же не в бане, он в приличном городе! Пусть городе-курорте! Но мы в передовиках социалистического соревнования и не позволим, чтоб отдельные граждане позорили наш прекрасный морской курорт! – Начальник отделения пыхтел и потел, всем своим видом внушая легкомысленной москвичке, что такие безобразия в подвластном ему отделении не пройдут!

– Так у вас же курорт, пляж, море! Он же не по Москве ходит в шортах! Что тут такого неприличного? Это же одежда! Причем модная! Муж у меня, между прочим, поэт, приехал к вам со всей семьей отдохнуть, а у вас тут такое гостеприимство на высшем уровне? Вы, гражданин начальник, сильно перебарщиваете! Может, мне в Москву позвонить и объяснить руководству Союза писателей, по какой причине моего мужа, поэта Роберта Крещенского, посадили в клетку?

– А вы, гражданочка, не преувеличивайте! – Начальник слышно сглотнул. – Ваш муж совсем не в клетке, а просто задержан до выяснения личности! Вот как только мы проясним, кто он и что, так сразу и решим вопрос.

Алла с начальством препирались еще с полчаса, предъявленный паспорт тоже особо не помог – начальник близоруко сощурился, помусолил страницы, играючи пошлепал им по ободранному столу и вернул обратно.

– Не волнуйтесь, гражданочка, мы решаем вопрос, – весомо произнес он, словно сидел перед Аллой не один, а в некотором невидимом количестве своих копий, которые молча и многозначительно обменивались мыслями по поводу того, выпустить ли на волю поэта Роберта Крещенского в неприличном виде или все же оставить в милиции до темноты. Но вскоре, припугнув, выпустили.

Лидка долго потом на пляже кудахтала, рассказывая в лицах, как Робочку ни за что ни про что задержали, пошла даже к директору Дома творчества писателей, чтоб разъяснил ситуацию и заступился за творческую советскую молодежь. Директор хоть и назывался директором, но разъяснять ничего не желал – а что случилось? А ничего не случилось! Все живы-здоровы, и каждый работает свою работу – московские поэты как обычно безобразят, а милиция эти безобразия разгребает, все при делах. Роберт после инцидента все равно надевал шорты, не видя в этом ничего сверхъестественного и считая эту одежду очень удобной на юге.

Короче, отбыли положенное отдыхательное время, наплавались, надышались, заехали по дороге еще и к бабушке в Игрень и вернулись, загорелые, домой.

«Здравствуйте, дорогие мама и папа!

Вот мы и приехали. Опять круглосуточные телефонные звонки – редакции узнали, что я вернулся. И, к сожалению, опять болеет наша Катюшка. Наверное, чем-то отравилась. Плохо ей, бедняжке. Жаловалась на животик, подскочила температура, вызвали врача (у нас есть соседка-педиатр), начали лечить. На всякий случай продезинфицируйте уборную, все-таки там полчища мух, наверное, из-за этого. И вообще поберегите себя. Большое вам спасибо за все. Я каждый день пью чай с разными вареньями и нисколько не жалею, что проделал долгий путь со знаменитой тачкой до автобуса. Пироги доедаем с удовольствием. С дачей дела потихоньку продвигаются. Инстанция за инстанцией. Скоро уже подойдут дела к решающему рубежу.