Евгений Гришковец - Узелки

Я весь превратился в то, что вижу. И в том, что я видел, совершенно нисколько не было меня и того, из чего состояла моя жизнь. Не было родителей, не было интересующих и не интересующих меня дел, школы, дома, совсем не было никаких людей. Только космос. Я очутился в космосе. В самой его середине. Тогда же и моё одиночество стало абсолютным. Оно стало космическим сиротством. Таким, что я не смог бы выразить его словами.

Это невозможно было переносить долго. Я попросту устал от космической тоски и зажмурился. Луна, звёзды перестали быть видны, но из космоса я не вернулся. Тьма полностью воцарилась во мне. Это тоже было невыносимо. Тогда я открыл глаза, но не стал смотреть в небо. Я посмотрел на костёр. Он уже не горел. Он тлел. Угольки как будто дышали, становясь на миг ярче и угасая. Малюсенькие язычки голубоватого пламени появлялись и исчезали на вспыхивающих углях. А надо мной висела Луна и звёзды по всему небу.

И вдруг я до крайности ясно почувствовал, а вернее будет сказать, увидел себя в мироздании так, как не видал. Увидел холодным, бесстрастным, космическим, а не живым человеческим взглядом. И вот что открылось мне…

Я отчётливо увидел, что сижу на поверхности планеты Земля, на которой родился, жил, но планетой никогда не ощущал. Я знал Землю как землю: с людьми, животными, реками, полями, деревьями, городами, горизонтом. Это был мой мир: с воздухом, которым дышал, с птицами, в нём летающими, и всем прочим. Я знал, что живу на планете, но не видел этого. А тут увидел…

Я увидел Землю как огромный шар, на поверхности которого сижу. Мне стал виден этот шар в бесконечном космосе. Мне вмиг вспомнилось устройство Земли со слоями пластов и огненным ядром в центре. Вспомнилось то, что вокруг планеты есть тонюсенький слой воздуха, которым я дышу. Вспомнилась модель Земли с вращающимся шариком Луны. Я поднял взгляд на Луну, увидел её, яркую, с тёмными рельефами, и ощутил свой ненаходимо-ничтожный размер… Всё тут же потеряло смысл.

Для меня исчез смысл полностью. Никакого смысла не осталось ни в чём… Не стало смысла в том, что на планете, на которой я сижу, есть страны и границы между ними… Нет смысла в существовании людей и языков, на которых они говорят. Я не увидел решительно никакого смысла в том, что знаю названия вещей, птиц, деревьев, рек, морей… То, что я знаю, как мы называем Луну и другие планеты, потеряло всякое значение. Мне стало ясно: Луне и планетам нет до этого ни малейшего дела. Моё имя стало бессмысленным сочетанием звуков. Всё, что я знал, и то, о чём я только догадывался, обессмыслилось. Не стало ни одной имеющей смысл книги или науки. То, что делали родители, вся их работа, то, что они говорили, – всё утратило смысл… Всё, всё, всё… И в первую очередь моё существование, со всеми размышлениями, чувствами, переживаниями… Даже возможность видеть космос, осознавать его беспредельность и понимать бессмысленность всего на свете тоже утратило смысл. У меня не осталось ни единого вопроса ни к чему и ни к кому. Стало ясно, что ни в одном вопросе и тем более ответе не содержится смысла. Есть только космос. Непостижимый… Непостижимый, потому что постичь то, что не имеет смысла, невозможно.

Как я тогда уснул, как моё сознание справилось со столь сильным открытием бессмысленности существования и как я вернулся к жизни с повседневными важными и пустяковыми делами, с едой, разговорами, желаниями и всем, всем прочим, я не помню. Но это как-то само собой произошло. Жизнь, как говорится, взяла своё.

Но, если ощущение бессмыслицы происходящего накрывает меня в тот или иной период или на короткий миг, моя память мгновенно связывает меня с тем самым чувством сиротства и потерянности в бесконечно прекрасном космосе, который обессмысливает всё своей непостижимостью и безжизненностью. Я вновь и вновь вижу себя ненаходимо-крошечным существом на поверхности круглого космического тела, которое является всем моим миром, но при этом только маленькой частичкой, едва различимой во тьме.

В следующий раз с космосом я соприкоснулся и столь же мощно ощутил его непостижимость спустя много лет и множество событий. Позади были школа и поступление в университет, долгая и ломающая представления о людях и человеческой природе военная служба, окончание университета, настоящая любовь, первая работа, женитьба, первое собственное жильё, настоящая ответственность и множество других опытов.

Мне уже исполнилось двадцать семь лет, когда мы с женой узнали, что ждём первенца. Эта новость не произвела большого впечатления на меня. Мы этого хотели. Вот оно и случилось.