Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

Раньше…

В поисках истины я возвращаюсь в это «раньше», чтобы сравнить его с «теперь» и понять, что же с нами произошло.

В той армии, что была раньше, я прослужил более 25 лет и хорошо знаю, что у нее всегда были совесть и идея.

Мощный идеологический аппарат брался за мозги солдата с первой минуты, как он ступал на территорию части. Это ложь, что было тупое и тотальное оболванивание коммунистической пропагандой. Чувство долга перед Родиной произрастало из музейной тишины, из ветеранских рассказов, из потрепанной киноленты в солдатском клубе, из строгих командирских приказов и теплых родительских наказов.

Сегодня даже самые ярые демократы признают, что бывшие политорганы, парткомы, партийные и комсомольские организации, суды офицерской чести, комитеты партийного и народного контроля, офицерские собрания, идеологические совещания и активы служили тем мощным духовным обручем, который сдерживал, скреплял военный организм от разрушительных процессов. Да, было много формализма, начетничества, показухи, но и при всем при этом военный люд ясно понимал, зачем надо крепко держать в руках оружие.

Весь этот механизм после 91-го с варварским невежеством был разрушен, а новое военное руководство оказалось не способным создать новый, отвечающий духовным целям армии демократического государства. Да новую идею для армии и нельзя было искусственно создать по президентскому указу или по директиве министра обороны. Идея, произрастающая из лозунгов, а не из жизни, похожа на картонное дерево.

Армию, как и собаку, нельзя накормить пластмассовой костью.

Еще летом 1992 года нетрудно было заметить, что наше высшее армейское руководство видело свой главный идеал в преданности не государству, а «государю» (чего стоила, например, идея заставить офицерский состав Российской армии, принимавший с свое время советскую Присягу, «переприсягнуть» Президенту — Верховному Главнокомандующему — хорошо, что от нее вовремя отказались). Была в то время у нас на Арбате группа высших генералов во главе с Грачевым, которая редко упускала случай лишний раз продемонстрировать президенту избыток верно-подданничества.

Но для сотен армейских и флотских гарнизонов были чужды придворные игры в политическую конъюнктуру. И тем не менее офицерам, прапорщикам и солдатам нужны были четкие идеологические ориентиры. А для этого нужны были профессионалы, нужна была хорошо отлаженная система. Но ее не было.

Новые идеологические генералы, занявшие место «упраздненных» политработников, уныло бродили по развалинам бывших политорганов и парткомов, смутно представляя, как же можно вывести армию из всей этой порухи. Они лишь в угоду новым властям то и дело бросали яростные упреки в адрес старой системы воспитания, обвиняя ее в тоталитаризме и раздутости. В советские времена в наших почти четырехмиллионных Вооруженных силах было 80 тыс. политработников. К 1992 году их число уже составляло чуть более 36 тыс. Наши новые военные идеологи страсть как любили кивать на западные армии и брать их за эталон.

Для справки.

В США на 2,5 млн военных приходится 8 тыс. капелланов и 62 тыс. офицеров службы информации (считай, те же политработники).

После массовой чистки нашей армии от политработников и понижения их должностного статуса мы получили резкое падение уровня морально-психологической готовности личного состава добросовестно выполнять обязанности; значительное падение качества боевой подготовки; бурный рост числа грубых нарушений воинской дисциплины.

Люди в казармах и матросских кубриках все чаще оставались лицом к лицу с духовной грязью, бескультурьем, жестокостью «дедов», телевизионными идолами Запада и письмами «братков» с гражданки, которые расписывали прелести свободной и богатой жизни…

…Группа офицеров-генштабистов возвратилась из командировки в Сибирь. Все в один голос твердят: в войсках моральное разложение — и все чаще начинают вспоминать ГлавПУр.

В Советской Армии за политико-моральное состояние («польморсос») военнослужащих головой отвечало Главное политическое управление, опиравшееся в своей работе на мощную систему политических органов, большой отряд политработников частей и подразделений, партийных и комсомольских организаций (в СА было свыше 1 млн коммунистов и почти 2 млн комсомольцев).

Даже самые рьяные противники тоталитаризма признают сегодня, что в советскую пору в Вооруженных силах партийно-политические органы оказывали серьезное влияние на моральную атмосферу и на уровень дисциплины в войсках и на флотах.