Юлия Беломлинская - Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин

Чем пахнут плохие люди — я не могу сказать — никогда не приходиться к ним подходить и их нюхать.

Но вот этот запах — совсем другая история — от него страшно и сразу чувствуешь себя ведьмой на Лысой горе, закрываешь глаза и думаешь что это волк или козел. Не какой-нибудь там СЕРЕНЬКИЙ ВОЛЧЕК, который тебя схватит за бочек, или СЕРЕНЬКИЙ КОЗЛИК, который жил-был у тебя — бабушки, а НАСТОЯЩИЙ — ГОЛЫЙ ВОЛГЛЫЙ КОЗЛО-ВОЛК ИЗ ВАЛЬПУРГИЕВОЙ НОЧИ, из Брюсова, Белого, Кузьминского, Тиля Уленшпигеля, Испанского сапога, Маски голода, Капризов Гойи и прочего замечательного УЖАСА.

И вот этот сладкий ужас уже смешался с запахом травы, и последнее сознание стало улетучиваться…. И РАЗДАЛСЯ ЗВОНОК.

ПРЯМО В ДВЕРЬ — не с улицы, из домофона.

Мы оба посмотрели на часы — было полтретьего ночи.

Андрей подошел к дверям, и, спросив, «Ху из ит?», видимо остался удовлетворен ответом, ибо дверь открыл.

В квартиру вошла молодая негритянка-островитянка ослепительной красоты. Она толкала перед собой коляску, в которой сидел мальчик лет двух, чуть смуглый, светлокудрый и голубоглазый, но с ярко-выраженными негритянскими чертами лица.

Родословная этого прелестного ребенка, на фоне всего происходящего, не оставляла ни малейших сомнений.

— Лилька!

Потрясенно выдохнул Андрей и продолжил по-русски:

— Фантастика. Я уж год как сюда съехал. Она никогда не приходит без звонка. Ночью! Что все это значит? У тебя вправду бесы, что ли?

Я, как всегда в подобных ситуациях, решила, что хуже всего сейчас Лильке и утешать надо именно ее. Вид у нее был растерянный — на вопрос, что случилось, она сказала, что просто решила прогуляться с ребенком перед сном и незаметно дошла вот сюда. Ну и решила заскочить. А что?

— Незаметно дошла сюда? С 96-й улицы? Сколько ж ты шла?

— Часа два, наверное. А что?

— Я ее год назад бросил. Хату ей оставил. Все оплачиваю… да я и не сплю с ней уже месяцев шесть! У нее жених — храбрый капитан Марио… Блин — что ж такое делается?

Я не буду объяснять, что говорится по-английски, а что по-русски, ладно? Почему то считается хорошим тоном видеть в невидимом читателе полного идиота, да я в общем, то и не против, в конце концов, каждый из нас мечтает о больших тиражах, выступлениях перед стадионами, в шахтах и на ткацких фабриках, но если поразмыслить, (а это мое любимое занятие — праздные размышления «щелканье мудростью» — так звучит английская идиома), то становиться ясно, что ни на стадионе, ни на ткацкой фабрике, ни в шахте — идиот ЭТУ книжку в руки не возьмет, ни при каких обстоятельствах. Для обслуживанья его культурного досуга есть — разные газеты, журналы, кинофильмы и телепрограммы. Так что мне — при всем желании, рассчитывать на него нечего. Я вот лучше напишу для ребят с понятием, а уж как прославлюсь, да попаду в передачу «О бедных и знаменитых» — там я буду проще и доступнее.

В общем, я стала бедную Лильку утешать, на ходу сочинив историю, о том, что мы с Андреем — друзья детства, и я — гелфренд нашего 3-го друга детства, с которым поссорилась и пришла к Андрею посоветоваться. История о подлеце

бойфренде, друге детства, вышла длинной и совершенно достоверной. Я наделила его именем, внешностью и душевными качествами Ярмолы, (что-то в нем было и от Коли Рюмина). Постепенно мифический бойфренд ожил до такой степени, что я заторопилась к нему — мириться, (якобы по мудрому дружескому совету Андрея). Напрасно Андрей цедил сквозь зубы, думая, что так незаметно, что он говорит, (конешно было бы незаметно, если бы Лилька была глухой, зрячей, но ГЛУХОЙ, но она — не была!)

— Сиди, глупое чучело. Я ее сейчас выведу на улицу, и все будет нормально.

Нет, дело уже близилось к 4-м утра, я уже ничего не хотела, кроме как оказаться в родном Квинсе и уснуть. Мы вызвали такси, я опять получила от благородного почитателя пятнаху, (Коля мне тоже тогда после РАКОВИНЫ дал эту пятнаху) и уехала домой бедной нетоптаной курочкой. И опять вслед мне неслось:

— Звони!

Но звонить хотелось все меньше и меньше. Любви хотелось все больше и больше — но всякой вот такой мистической хуеты с раковинами, лампами и негритянками — все меньше и меньше, поэтому я решила никогда больше этому Андрею не звонить, хотя он точно был хороший, еще лучше, чем те два предыдущих. А следующий мужчина, с которым свела меня судьба — был не ничем не хуже, но история с ним вышла — ЕЩЕ ХУЖЕ. Тут уж впервые к любовным неприятностям начали присоединяться финансовые.