Юлия Беломлинская - Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин

«Газ стэйшн» — это маленький ночной клуб в Ист-виллидже, сделанный из бывшей газолинки — атозаправки. Весь его дизайн — модный в Виллидже металлолом — во всех видах, мы- то его навидались в пионерском детстве — именно этих швейных машинок и печатных станков, якорей — ведь старались тащить всем звеном — что потяжелее, чтобы быстренько выйти на первое место и — с победой до хаты — до коровы своей, до земли…

Лицензии на продажу спиртного у «Газ Стейшн» не было, и хозяин — испанец Орландо изобрел гениальный напиток — мы звали его «Арбузовка», (а надо бы назвать «Орландина») — он смешивал в миксере водку с арбузом. Это — ихнее национальное латиноамериканское питье — только забыла какой из многочисленных Латиноамерик.

Ничего вкуснее я в жизни не пила.

Там иногда играли «Унтер-апельсины» — мои настоящие друзья детства. Играли они по наколке Наташи Шарымовой — еще одной легенды Русского Нью-Йорка, я их к ней когда-то и привела.

«Унтер-апельсины» — довольно унылые изящные юноши — неразлучные друзья. При этом один из них — человек хороший, а другой — не очень. Таланта особого в них не наблюдается. Как говорила моя мама « Наблюдается недовложение мясного продукта», (она нашла эту чудную фразу, в случайно попавшемся ей на глаза протоколе, освещающем работу какой-то общепитовки).

Пели «Апельсины» какой-то, якобы ими изобретенный Эрото-рок, а Шарымова вполне безуспешно пыталась их раскрутить — это в Нью-Йорке- то, где музыкальная энергия прет из под каждого камня — так, что идешь по городу и незаметно для себя — танцуешь.

В тот раз они играли на «Газолинке» и даже там умудрились развести тоску. От тоски я стала оглядываться вокруг (все вокруг были знакомые) и радостно заметила Колю. Нет, вовсе не того! С этим именем происходит вот что: имя, как известно, что-то да значит.

Вот например: пока я жила в России у меня за всю жизнь было только три знакомых Коли, а тут на Нью-Йоркщине их стало — шесть! И это при том, что местное русское комьюнити все же в массе своей — еврейское, а Коля — имя чисто русское. Вот такая странная, на первый взгляд статистика. Но если верить в силу и значение имен — то все становится на свои места, ведь Святой Николай — он же Никола Морской, в честь которого, все эти люди названы Колями — покровитель не только России и маленьких детей, но так же и всех моряков, путешественников, авантюристов и вообще рисковых людей, (уголовные преступники тоже молятся именно Святому Николе).

Вот и выходит, что сила, заключенная в этом имени, потащила множество Николаев со всей России — в дальнюю дорогу, за неведомой судьбой и оттого их так много скопилось тут — в еврейской Нью-Йоркщине. В моей истории появится еще двое Коль!

В общем, вижу — стоит КОЛЯ ХРЯПИН, старый знакомый. Коля Хряпин — красотой не отличается. И зуб у него золотой. Но при этом он какой-то — «Парень без кепки», и этим все сказано.

Неожиданно он мне очень обрадовался. Мы с ним оба были приятели «Апельсинов», вроде как, обязанные слушать их эротические завывания, это нас и сблизило. Коля обнял меня и стал нашептывать мне на ушко всякие нежные слова, типа:

— Ну и херня же этот их Эрото-рок. Ну и кретины же они… блин, за что ж мы должны так мучиться?

Постепенно я почувствовала в Коле — родственную душу, поняла, что нас связывает общее понимание искусства (хотя и на лицах всех остальных слушателей бродило довольно кислое выражение — видимо «недовложение мясного продукта» ощущалось не только нами.) Почувствовав в Коле родственную душу, я простила ему отсутствие нечеловеческой красоты и приникла к его могучему плечу на полную катушку. И тут Коля сказал:

— Давай уйдем отсюда. Делать тут дальше нефиг. Сейчас Сашка Некрасов на джипе подскочит. Поехали с нами. YOU, LL HAVE A GOOD TIME!

Вот эта стандартная фраза про хорошее время и явилась для меня в тот вечер роковой. Ее часто говорят бедным девушкам и всегда она означает одно и тоже — поход в ресторанчик или кафе, выпивание чего-нибудь, а потом и любовное свидание, если девушка не против. Я была Девушка Не Против и радостно согласилась. В конце концов, с лица воду не пить, по одежке встречают, по уму провожают, не в деньгах счастье, да и своя рубашка ближе к телу, то есть духовная общность — веский аргумент для физической близости.

Сашку Некрасова я тоже знала давно — буквально с первых дней в Америке. Сашка Некрасов жил в знаменитой «Некрасовке», и являлся старшим сыном ее хозяев — Володи и Шуры Некрасовых. Володя и Шура — питерские художники, по природе своей — люди полностью деревенские — не хуже меня, но если я — вечная голытьба, то Некрасовы — явное кулачье — крепкое хозяйство. Володя родом кажется с Вологодщины, а Шура вроде как, коренная питерская. Они приходятся некровной родней Олегу Григорьеву.