Марина Крамер - Удержи меня [СИ litres с оптимизированной обложкой]

– Отлично… Танго.

Мне нравилось танго, а особенно нравилось, когда его танцевала Юлька – ее гордо вздернутая голова и уверенные шаги были созданы для этого танца.

Отсмотрев стандартную программу, Наталья отправила детей менять туфли, а сама о чем-то заговорила с Витей и Мишей. Мама Мирона наклонилась ко мне и прошептала:

– Я так переживаю, вы не представляете! Нам ужасно не везет с девочками, то финансово несостоятельные, то двигаются плохо, то характер отвратительный… Я возлагаю на вашу Юлю такие надежды…

Эта мадам нравилась мне все меньше…

Латиноамериканская программа пошла намного лучше, видимо, Мирон, как и Юлька, был все же больше латинистом, чем стандартистом. Когда после джайва дети подошли к Наталье, та выглядела почти довольной, что с ней случалось крайне редко.

– Ну, что ж… мне кажется, вы вполне могли бы состояться как пара, причем хорошего уровня пара. Но… работать и работать. Мирон, у тебя очень плохие руки, верх совершенно некудышный, так нельзя. Нужно походить в тренажерный зал, иначе вида не будет. Юля, все хорошо, технику подтянем, вариации выучим. Можете переодеваться.

Отпустив детей, Наталья подошла к нам:

– Знаете, родители, если не будете гнать лошадей, они еще Открытый чемпионат России выиграют. Мальчику срочно заняться руками и вообще верхом, – она повернулась к мадам, и та согласно закивала:

– Да-да, конечно…

– Вам повезло, что отхватили такую девочку. Не смотрите, что она моложе его, по танцу она сильнее даже сейчас. А уж если позанимается…

– Да, я поняла. Мы тоже приложим все усилия, чтобы Мирон подтянулся. А девочка просто изумительная, – защебетала мадам, взяв меня под руку. – Нужно непременно пообщаться поближе, семьями. Давайте в выходной поедем к нам на дачу, покатаемся с горки, пожарим шашлыки… Соглашайтесь, Артем!

– Извините, – аккуратно высвобождая свою руку, сказал я. – Но Юлина мама сейчас в больнице… и потом… – я немного подумал и решил все же внести ясность сразу. – И потом, мы в разводе, и Юля живет с отчимом. Но я все равно внимательно слежу за ее тренировками. Думаю, нам стоит обменяться телефонами, потому что Юлина мама еще долгое время не сможет здесь бывать.

– О… – протянула мадам растерянно. – Надеюсь, ничего серьезного? Мой муж мог бы помочь, у него связи…

– Спасибо, не нужно.

Мне не терпелось отделаться от нее как можно скорее, не понимаю, почему, но мне было неприятно общество этой дамы. Когда мы с Юлькой оказались в машине, я вздохнул с облегчением:

– Какая привязчивая тетка… Как тебе партнер, красотуля?

– Нормально, – пожала плечами дочь. – Работать можно.

И я даже обрадовался, что за все это время она не заговорила о том, что произошло с Марьей…

Маша.

Я проснулась ночью от ноющей боли в груди. Тянуло так, что я едва ли не в голос заплакала. По простыни и подушке расплылось большое пятно. Черт возьми, еще и это… Здоровая грудь тоже болела от несцеженного молока. А дома ребенок на смеси… Я старалась не думать об этом, но как, когда перед глазами постоянно стояла младшая дочь и мечущийся в одиночестве Даниил? Да и Юлька… А через два дня меня назначили на операцию. Теперь все, и не отвертишься, не встанешь и не уйдешь – левая грудь похожа на кусок сожженного в угли мяса, понятно, что ловить нечего. Вот и решились все проблемы сразу – и опухоль, и ожог.

Даниил приезжал сегодня вечером, оставив Маруську с мамой, долго сидел у меня в палате, уговаривал, успокаивал, а я видела, как ему тяжело и как он переживает.

– Даня… ты напрасно винишь себя, – взяв его за руку, проговорила я. – Даже если ты был бы со мной, все равно что-то произошло бы. У нее накопилось столько негатива, что она рано или поздно нашла бы способ его выплеснуть.

– Машка, если бы не сын… если бы не сын, я б ее…

– Не надо, – перебила я. – У нас тоже ребенок. Подумай об этом. Все равно уже ничего не исправишь, это произошло. Давай не будем притягивать еще неприятности. Меня оперируют послезавтра…

Даниил посмотрел мне в глаза и грустно улыбнулся:

– Ты стала суеверной, Машка. Я приеду в день операции и буду с тобой.

– А дети?

– А что дети? Мы с твоей мамой вроде как пакт о ненападении подписали, – усмехнулся он, поправляя мою рубашку. – Приходит каждый день, даже разговаривает со мной спокойно. Да, Юлька же на просмотре была! – вспомнил он, и я напряглась. – Артем с ней ездил, познакомился с матерью мальчика.

Надо же… а мне никто об этом ничего не сказал. Хотя что изменилось бы? Встать и поехать в клуб я все равно смогу нескоро.