Александр Мигунов - Сказки русского ресторана

В какой-то момент, без причины видимой, изрядно опьяневшая Марина кулаком трахнула по столу, и стала орать, как психопат на самой верхней стадии бешенства. Когда она назвала Татьяну грязной свиньёй и ещё паскудой, Татьяна вскочила и убежала. Заплетин тоже хотел уйти, собрать свои вещи, вызвать такси и уехать из этого дома, но он не знал, куда им деваться. Он стал объясняться и улаживать, ходил утешать и звать Татьяну, сумел её даже вернуть в компанию. Выплеснув все свои претензии, Марина умолкла и успокоилась. Все постепенно повеселели, чему помогали бокал за бокалом, и в результате все так напились, что даже по душам поговорили и даже решили, что всё в порядке. Заплетин, однако, уже понимал, что надо съезжать, и съезжать поскорее.

Подбирая актёров для первого фильма, Клионер не рискнул обратиться к Картовникову. Своей величавой красивой внешностью Картовников ему напоминал неприступного, прошлого века графа, и слишком, по крайней мере, по слухам были знамениты все его приятели, остававшиеся в России. Не отказа боялся Клионер, он не был особенно тонкокожим, но поскольку речь шла о порнофильме, отказ мог оказаться и глумливым, и насмешливым, и издевательским.

«И всё же, почему бы не попробовать пригласить его на главную роль, — размышлял Клионер, то и дело поглядывая туда, где сидел Картовников. — Участие в фильме такого красавчика гарантировало бы успех».

Клионер подозвал официанта и попросил послать Картовникову бутылку французского вина, и если тот спросит, от кого, указать на него, на Клионера.

Всё сложилось, как нельзя лучше: Картовников бутылку оценил, поклоном за неё благодарил, взмахом руки предложил пересесть.

— Слышал о вас, — сказал Картовников после того, как Клионер устроился рядом с ним. — Но фильм ваш, извините, не смотрел.

— Да что там! — заскромничал Клионер. — Не шедевр. Проба пера. Попытка хоть как-то заполнить вакуум.

— И? Удалось вам заполнить вакуум?

Если Картовников иронизировал, на лице это никак не отразилось. А если даже иронизировал, Клионер не собирался обижаться. Как только фильм «Из России с похотью» появился в местах проката видиков , и его посмотрела едва ли не вся русскоязычная иммиграция, Клионер услышал и прочитал столько самых различных отзывов, с преобладанием обидных, что плевал он на ещё одну иронию.

— Да что вы! — тепло улыбнулся он. — Иммигранты буквально голодают по фильмам об иммигрантах. — И тут был момент закинуть удочку и, намерений не выдавая, прощупать настроение Картовникова. — Но вот, понимаете, парадокс: все хотят видеть себя на экране, а участвовать в фильме — не затащишь.

— Что ж удивляться, — сказал Картовников. — Кто же захочет себя опозорить участием в порнографии?

«Он не захочет, — сник Клионер. — Зря разорился на бутылку».

— Как сказать, — отвечал он. — Не все считают это позором. Напротив, кое-кто и гордится участием в этом виде искусства.

— Искусства? — спросил Картовников.

И тут бы, возможно, начался спор, можно ль порнографию считать искусством, но Картовников, к счастью, тут же опомнился. Слишком нелепо, подумал Картовников, доказывать то, что очевидно, что порнография не искусство, а просто один из коммерческих трюков заработать на низменных инстинктах. Кроме того, ему не хотелось портить отношения с человеком, у которого явно были деньги, и которого он мог бы использовать для своих личных проектов.

— Говоря об искусстве, — сказал он. — Есть одна гуманная идея, которая, если осуществить её, не только даст возможность заработать, но и поможет сразу многим талантливым людям в нашем отечестве. Я вас не агитирую на участие, но, может быть, вам будет любопытно услышать, что это за идея?

— Я не спешу, — сказал Клионер, хотя уже явно терял время на бесперспективного человека.

— Вы слышали, наверное, о том, что происходит в Измайловском парке?

— Слышал. Там, вроде, большая толкучка.

— Но на Измайловской толкучке торгуют не только барахлом. Там собирается много художников и других представителей изобразительного искусства. Сейчас, продавая свои изделия, они мёрзнут в плохую погоду, согреваясь, можно сказать, только водкой. Почему бы кому-то, ну, вам, например, не заняться доставкой и установлением в Измайлово надувного гигантского ангара или даже нескольких ангаров, в которых представители изобразительного искусства могли бы продавать свои изделия?

— Любопытно, — сказал Клионер, сказал не потому, что было любопытно, а потому, что уже научился манере многих американцев не говорить ни да, ни нет, а просто не делать что-то, и всё тут. — Любопытно знать стоимость ангара?