Александр Мигунов - Сказки русского ресторана

В фойе «Толстовского Фонда» сидели армянская семья, мужчина лет сорока, назвавший себя Карло Карлони, фотограф журнала и переводчица. Пришлось потерпеть, пока часа два Карло беседовал с армянином, отсидевшим в тюрьме за инакомыслие. Потом он устало взглянул на Заплетиных и спросил не опасаются ли они назвать их фамилии и имена, и можно ли их фотографировать. Переводчица это перевела с итальянского на русский, а Заплетин ответил на английском.

Карло решил отпустить переводчицу, и дальше беседа шла на английском. Журналист записал много подробностей о жизни Заплетиных в России, о том, как им удалось эмигрировать, спросил об их планах на будущее, и вдруг, ответа не дожидаясь, предложил с ним пообедать в ресторане отеля «Regina Carlton», где он останавливался всякий раз, когда приезжал в Рим из Милана.

— Ну что, по мартини? — спросил Карло, когда они устроились в баре.

В романах о Западе мартини пили направо и налево, но что входило в состав мартини? То ли это был вермут мартини, то ли какой-то там коктейль, который пьют богатые люди?

— Похоже на водку, — сказал Заплетин, попробовав напиток из бокала с сильно расширенными краями, — только вкус не совсем, как у водки.

— Водка, немного сухого вермута, оливки и лёд, — пояснил Карло. — Любимый напиток Джеймса Бонда.

«Вот она, наша новая жизнь», — думал Заплетин, в рот забрасывая орешки, оливки, хрустящий картофель.

— Не подумайте, что спрашиваю для прессы, — сказал журналист, повторив мартини. С лица его сбежали признаки усталости, лицо заметно помолодело. — Скажите, нуждаетесь ли вы в деньгах?

Они знали этого человек не дольше трёх-четырёх часов, а он уже им предлагал деньги. Если люди на Западе так щедры, о будущем не стоит беспокоиться.

— Если в долг, — промямлил Заплетин.

— Двести долларов вас устроят?

И, ответа не дожидаясь, Карло извлёк из кармана бумажник и протянул им двести долларов.

— Вернёте, когда разбогатеете.

Они перешли за стол в ресторане. Бутылка вина, фаршированные каракатицы, жаркое из кролика с розмарином, креветки, устрицы в сухарях, ризотто из черники, тыквенный мусс, и ещё бутылка вина. У Карло было много вопросов об их жизни в Советском Союзе, о жизни, почерпнутой не из газет и телевизионных новостей. Задал, например, такой вопрос: используют ли женщины в России губную помаду и тушь для ресниц (при этом он поглядел на Татьяну, которая косметику употребляла, но в то утро о ней забыла). Карло посоветовал Заплетиным не жалеть денег и времени, чтобы бывать в первоклассном обществе, не тратить времени на общение с второсортными людьми. Советовал также максимально использовать первые годы в Америке, пока они в той стране новинка. Сказал, что отныне у них в Италии есть настоящий друг.

— Да, и когда появятся деньги, непременно купите «Ягуар», — сказал Карло, когда прощались у входа в церковную квартиру.

«Ягуар, Мерседес, Роллс-Ройс — всё купим! — думал Заплетин, обнимая щедрого друга-итальянца. — Вот только до Америки доберёмся».

Исключая назойливые мысли, как жизнь обернётся на чужбине, Заплетины жили в Риме празднично, они себя чувствовали туристами, у которых единственная забота — оглядеть местные достопримечательности. А в Риме, наверно, и года не хватит, чтоб познакомиться со всеми храмами, древними руинами, виллами, памятниками, музеями… А тут ещё подробные советы путеводителя для богомольцев, который батюшка подарил.

Одновременно неторопливо крутились и колёса эмиграции. Интервью в консульстве США, медицинская комиссия, ожидание гаранта , перелёт через Атлантику на самолёте «Алиталии», встреча в Нью-Йорке с другом Щегловым и его недавней женой Мариной. Жена была рыхлая, неприглядная, с желтоватой дряблой кожей, очевидно, доставшейся по наследству. Зато у неё были деньги и дом, — наследство от предыдущего мужа, который скончался от удара. Заплетин несколько подивился тому, что его симпатичный приятель связался с такой неприметной женщиной. «Одно остаётся, — подумал он, — перевесили деньги и жилище». В том доме их приглашали жить неограниченное время. Заплетин тут же сообразил, что время будет очень ограниченным. Не верил он в кухню с двумя женщинами, и вообще был щепетилен, всегда стыдился людей стеснять. У Щеглова были дела в Канаде, и они в Калифорнию полетели с его едва знакомой супругой.

В «Толстовском Фонде» Города Ангелов Заплетиных приняли странно сухо, дали по семьдесят долларов каждому, а в другой помощи отказали.