Александр Мигунов - Сказки русского ресторана

Жидков

Друг мой российский! Перечитав наши первые письма, предлагаю тебе соавторство. Авторы — мы, Жидков и Макеев (хотел бы поставить тебя впереди, но, увы, я первый по алфавиту, и ты лучше смирно стой позади, даже если водка кончается). Предлагаю назвать сие сочинение «Переписка двух дураков».

Почему именно дураков ? В полузабытых беседах с тобой, в ту пору, когда я жил в России, мы не раз приходили к мнению о том, что в мире бездна всего, что мы оба не понимаем, и как бы не силились, не поймём. Посему в умственном отношении мы себя не пытались возвысить. Есть и другое объяснение того, что мы с тобой дураки: вместо того, чтобы вникнуть во что-то, найти рациональное объяснение, мы не пытались напрячь мозги, а тут же коверкали действительность и хохотали над получившимся.

Загнав тебя в компанию дураков, хочу, тем не менее, польстить. Идею стать соавтором сочинения навеял твой уникальный талант буквально всё обращать в абсурд. Вообще, удивляюсь, почему ты не состоялся, как писатель. Понимаю, в писательстве нету денег… Однако, совершенно не удивлюсь, если ты в какой-то момент извлечёшь из запылённого чемодана пачку блестящих рукописей. Итак, жду идей.

Макеев

Привет, Антон. Другой вариант: «Переписка ДД». Такое название нам позволит оставаться такими, как есть. Один дурак, то есть ты, Жидков, сдуру уехавший за тридевять земель, другой, остававшийся на родине без особых на то причин, затеяли эту переписку без всякой прямой необходимости.

Конечно, быть тебе впереди. На обложке нашего сочинения соавтор может даже не присутствовать. Мол, человек тот малоизвестен, можно сказать, совсем неизвестен; мол, имя его затерялось в бумагах и среди прочего остального. Впрочем, стоит мне взять псевдоним, ну, допустим, Амакеев (на абхазский, что ли, манер), как убийственное в одки больше нету прогремит именно для тебя.

Размышление 1. Считаю, что вся живность на Земле делится пока и до сих пор на насекомых и ненасекомых. Записку об этом важном открытии в компетентные органы подал. Теперь нахожусь под впечатлением, которое я на них произвёл.

Размышление 2. На исходе этого лета посетил Генофонд с другим предложением: увеличить количество полов не менее, чем до семи. Надеюсь, ты представляешь себе, какое, наконец, разнообразие наступит в любовных отношениях.

Размышление 3. Предлагаю нам учредить лигу профессиональных испытателей. Есть испытатели самолётов, но где, например, испытатели чувств? Теперь они будут! Океан возможностей! Полная занятость для всех, трудоспособных и инвалидов, для всех возрастов и полов. Или где испытатели жизни? Устраиваешься, допустим, испытателем жизни русского писателя в Америке. Испытание заканчиваешь на кладбище, составляешь подробный отчёт…

Высылаю эти бодрые размышления в качестве лёгкой литзатравки.

Жидков

Аркадий! Ширину и длину моего благородства трудно измерить даже мне. Доказательство тому не за горами: позволяю тебе назваться А Макеев ым , а себя, так и быть, назову А Жидков ым ( А , если я не ошибаюсь, первая буква алфавита и моего личного имени). Хотя мне безразличен алфавит, я о нём порой неделями не вспоминаю, да и слегка подзабыл порядок, особенно в английском алфавите. Тут меня как-то остановили за вождение в подвыпившем состоянии, и полицейский, чтоб убедиться, в каком именно я состоянии, дал мне каверзное задание: перечислите мне весь алфавит, но только чтобы сзади наперёд. Я, конечно, сообразил, что в английском алфавите я запутаюсь, и стал ему русский перечислять. И, надо же, тоже мгновенно запутался. Но если б даже в русском не запутался, полицейский настаивал на английском. Слушал он, слушал, как я там плаваю, надел мне наручники и повёз на более научную проверку с помощью тюремного алкотестера.

Позволь мне слегка поразмышлять о твоём неплохом, но, всё же, сомнительном варианте названия сочинения «Переписка ДД». Любой, кто когда-то нас будет читать, после слова переписка остолбенеет. Только дурак может принизить, — подумает любой остолбеневший, — принизить высокую литературу аббревиатурой ДД, которую можно легко спутать с порошком ДДТ, которым мы иногда пользовались для избавления от мандавошек. Или, — подумает остолбеневший, — как могли эти два дурака позабыть тех собак и кошек, которых в ностальгическую эпоху они обильно посыпали белым дешёвым порошком с неприятным, но не самым мерзким запахом, чтобы избавить их от блох. Какое невинное было времечко! ДДТ калечил нашу печёнку, уже ослабленную алкоголем, и мог её наградить раком, расшатывал нервную систему, уменьшал количество спермы в яичках, а мы, распыляя тот порошок, вдыхали его в жутких количествах, и только чихали и утирались.