Лана Барсукова - Любовь и выборы

– Умная жена только хорошие вещи посоветует. Она же не диверсант какой, чтобы мужу «Сколково» предлагать.

– Нет, не диверсант. Только у нее тоже свой интерес порой имеется.

– Какой, если не секрет?

– Как раз секрет, Иван Игнатьевич. Такой секрет, что никто знать не должен про ее интерес.

– Вы же меня знаете, я чужие секреты не сдаю, иначе давно бы в этом кабинете не сидел.

– Ну, раз уж мы с вами друзья, я, так и быть, скажу вам. Тем более что это меня не касается. Мы же с вами воображаемую ситуацию обсуждаем. Не правда ли?

Иван Игнатьевич кивнул и понял, что дело движется к развязке.

– Той жене хотелось бы знать одну маленькую деталь. Ну, например, гуляла она случайно по избирательному округу, что граничит с кладбищем. И странную вещь заметила. Весь округ оклеен агитационными плакатами, на которых красуется довольно привлекательная девушка. Спору нет, она украшает этот серый район. Но любопытство гложет. Чистая, можно сказать, любознательность. Где же вторая девушка? Ведь была, если не ошибаюсь, еще одна девушка. Кажется, Соловьева. Куда подевалась Соловьева? Вот и все, что хотелось бы узнать этой жене. И, узнав это, она, наша условная жена, успокоится, вас больше не потревожит и будет шептать мужу на ушко, что только седина и умеренный запах алкоголя украшает настоящего руководителя.

– Так весь интерес в том, чтобы узнать, почему у одной с плакатами густо, а у другой пусто? В смысле избирательной кампании.

– Умеете вы уловить суть.

– Годы тренировок не пропьешь! – Иван Игнатьевич сделал вид, что веселая словесная игра ему очень понравилась.

Он жизнерадостно предложил Ирине подлить коньячку, но она отказалась. Дело сделано, можно уходить. Она перебросилась с Иваном Игнатьевичем парой ничего не значащих фраз и покинула его кабинет.

Ирина шла по коридору мэрии по направлению к двери с призывной табличной «Ж». Ей вспомнилось, как когда-то ей хотелось устроить там потоп, проливая слезы. В тот день она узнала, что ее соперница слишком глубоко вторглась в пределы ее семьи, что ее муж променял Исландию на депутатский мандат для своей пассии. Это было так недавно и так давно.

Как же все поменялось за эти дни. Сейчас Ирина шла в туалет, чтобы просто пописать. Плакать не хотелось. Ирина начала контрнаступление, восстанавливая прежние границы своего семейного владения. И эта решимость носила оттенок радостного предчувствия победы.

К любовницам Ирина привыкла, ей это было не впервой. Но любовница с депутатским мандатом – это уже перебор. Заявка на слишком сильную привязанность. Сергей нарушил неписаные правила их семейного договора, и Ирина тоже вправе нарушить прежний молчаливый нейтралитет.

Кто-то из женщин мечтает плеснуть в лицо любовницы соляной кислотой. Ирина не была такой кровожадной. Она просто хотела увидеть плакат с Людмилой Шиловой в луже. И только. Чтобы каблуки прохожих наступали на этот глянец, вминая в грязь ее лицо. Чтобы подростки сплевывали на нее жвачку. Чтобы собачки какали прямо на светлый лик этой Людмилы. Всего лишь.

Возбуждение Ирины, подогреваемое местью, было такой силы, что она решила отпустить шофера и пройтись до дома пешком. Каблуки были не помехой. Ирина чувствовала себя молодой и сильной.

И это было правильное решение. При водителе неудобно говорить по телефону на деликатную тему. Ирина рассчитывала, что скоро ей позвонят. И не ошиблась.

Прошло не более получаса, как на дисплее высветилось «Иван Игнатьевич». Ирина сосредоточенно напряглась – как рыбак, которому предстоит подсечь самую главную рыбу в своей жизни.

– Да.

– У красивой женщины и голос красивый. Каюсь, не утерпел. Дай, думаю, позвоню.

– Я всегда рада…

– А уж как я рад. Особенно когда могу быть полезным. Так вот, передайте той, кого интересовала история с этими выборами… Ну, там… плакаты только с одной девушкой… Ну… которая Шилова…

– Я поняла. Дальше.

– Созвонился я с Николай Николаевичем, председателем нашей городской избирательной комиссии.

Я же человек старого поколения, привык быстро действовать, не откладывать дело в дальний ящик. Мы школу жизни прошли, а не «Сколково»…

– Далось вам это «Сколково»! Что сказал ваш Николай Николаевич?

– А то, что у Людмилы Шиловой избирательный счет полнехонький, там денег столько, что она может все стены округа своими плакатами, как обоями, оклеить.

– Откуда деньги такие?

– Ну, вообще это конфиденциальная информация… Бизнес сбросился… Масса пожертвований от разных фирм.