Лана Барсукова - Любовь и выборы

Маша многое могла простить миру и людям вокруг. Она вообще была покладистой и миролюбивой девушкой. Но смириться с плохой фотографией, выставленной на всеобщее обозрение, было невыносимо тяжело. В порыве благородного гнева она позвонила Льву Михайловичу.

– Это вообще что? Жуть, а не фотография. Вы считаете, что я такая? Вот совсем такая? Бледная моль… Поганка в пиджаке…

– Конечно же нет! Вы даже не представляете себе, как трудно было работать с вашим лицом. Да и в целом с вашим образом.

– Не поняла. Что значит работать?

– А что тут непонятного? С помощью фотошопа удалось добиться желаемого результата.

– Эта мумия – ваш желаемый результата? – Маша почти рыдала. – И почему на мне этот страшный пиджак? Куда вы дели мою футболку с котиком?

– Ваша футболка, я полагаю, у вас в шкафу. А пиджак нашелся на просторах Интернета. Я же сказал, пришлось повозиться… Согласитесь, что фотошоп почти незаметен.

Маша тихо застонала.

– Мария, я понимаю ваши девичьи страдания. Но если уж вы решили пойти в политику, то все личное должны оставить на берегу. Никто и не говорил, что будет легко. Я – ваш политтехнолог, и вы должны доверять мне, как своему врачу.

– У меня нет врача, я не болею.

– Ничего, жизнь это поправит. Не будем отвлекаться. Есть концепция вашего продвижения, и все подчинено ей, и фото в том числе, и пиджак.

– Какая концепция, о чем вы? Делать из меня бледную моль?

– Да, это моя ошибка, что я не обговорил с вами этот момент. У вас есть пара минут?

– Есть. Тем более что мне вообще выходить из дома не хочется, вдруг еще раз себя увижу.

– Мария, поймите, у меня многолетний опыт ведения избирательных кампаний. Я знаю, что делаю. Вы мне искренне симпатичны, и я стараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы вы победили. Но победа зависит не от того, насколько вы хороши. Иначе Совет Федерации возглавляла бы Вера Брежнева, а не Валентина Матвиенко. Постарайтесь меня услышать. Важно, чтобы избиратель видел отчетливую разницу между вами и другими кандидатами. Вы не можете видеть весь расклад, всю, так сказать, картину. А я могу и обязан это учитывать. По одному округу с вами выдвигается смазливая девчонка, какой-то юрист недоделанный. Ноги у нее от ушей растут, улыбка в тридцать два зуба, и все зубы, замечу, без изъяна. Про бюст я вообще молчу. Вы своей симпатичной мордочкой лица ее перебить хотите? Кстати, прикус у вас не вполне правильный… И бюст выдает не самую щедрую природу. Простите, что я это говорю. Но у нас же откровенный деловой разговор. Я не знаю, кто ведет ту девушку, но тот политтехнолог явно сделает ставку на ее сексапильность и молодость. Сейчас красота и физическое совершенство в тренде. Это может завести электорат. Чем мы им ответим? Что мы тоже ничего? Что у нас тоже есть симпатичная улыбка? Ах да, забыл, что у нас футболка с котиком? Это все равно что пытаться перебить туз шестеркой. Вы меня понимаете?

– С трудом. Но то, что я шестерка, я поняла.

– Мария, перестаньте обижаться. Что за детский сад! Это политика, тут нет места вашим эмоциям. Вы не должны быть в тени той красотки. Это заведомо проигрышная позиция. Вы должны резко от нее отличаться…

– С вашей помощью я от нее резко отличаюсь, это правда.

– А вот ехидничать не нужно. Мы будем брендировать вас как умную, деловую девушку, для которой вся эта хрень – косметика, модные шмотки, тусовки – просто не существует. Вы выше этого. Ну, не вы лично, разумеется, а ваш персональный бренд. Избиратель должен поверить, что вы не станете тратить депутатское время на личную жизнь, потому что у вас ее просто нет, что все силы отдадите служению обществу. Вы стерильны от всего личного, и внешность должна это подчеркивать. Да, и еще, я забыл предупредить: вы – феминистка.

– Ой!

– Да-да, это подчеркнет вашу идейность и готовность брать ответственность на себя. Вы не прячетесь за мужскую спину, а смело подставляете лицо ветру перемен.

– Вы это серьезно сейчас говорите?

– Абсолютно. Поверьте моему опыту. Мы создали уникальный имиджевый продукт. Это феноменальный снимок, он резко дистанцирует нас, то есть вас, от той девушки. Победа будет за нами, Машенька!

– Да уж, такого образа ни у кого не будет. А меня кто спросил?

– Конечно! Я же спросил: вы будете участвовать в избирательной кампании? Вы согласились. А теперь, простите меня, выдаете неадекватную реакцию. Поздно закатывать истерику. Повторяю: фотография блестящая, то, что нужно.

– Хоть вы и профессионал, но профессионалы тоже ошибаются. Никто не будет голосовать за бледную моль.