Даниэль Шпек - Piccola Сицилия [litres]

– Ее нашел Жак, почти замерзшую в оливковой роще. В яме, которую она вырыла голыми руками. Она долго болела. Через какое-то время друзья Альберта все-таки смогли добиться освобождения заложников. И в тот же день Альберт поехал на ферму, чтобы забрать Ясмину.

– Но ведь ваш дом конфисковали немцы?

– Да. Они снова поселились у Латифа в Медине. До прихода союзников. Через месяц с небольшим танки коалиции стояли у города. Тунис был последней крепостью немцев и итальянцев. Сотни тысяч солдат оказались в котле. Больше, чем в Сталинграде. Они даже называли город Тунисградом.

В улыбке Жоэль проступила жесткая горечь.

– Им нечего было есть, у них не было горючего, не было надежды. Оставалось сидеть со своими мадемуазелями в кафе, наливаться коньяком и нежиться на весеннем солнце. Бомбардировщики теперь прилетали и днем и ночью, зениток почти не осталось. Уже никто не скрывал упаднических настроений. А потом произошел безумнейший поворот. Без которого я бы сейчас здесь не сидела. Но на сегодня хватит, дорогая. У меня кончились сигареты, и мне надо поспать. Завтра поговорим.

Я была слишком взбудоражена, чтобы заснуть. Мне хотелось прокричать услышанное миру. Но рассказать было некому. Кому интересно, что я сама не своя от облегчения, удивления и смятения? Жоэль отправилась к себе в комнату, а я стою одна на террасе, глядя на восход. Может, Жоэль – единственная родственница, какая у меня осталась. Хорошо бы рассказать хотя бы подруге. Я возвращаюсь к себе в комнату, чтобы взять телефон и проверить почту. Во «входящих» неожиданное сообщение – из справочной службы вермахта. На Ваш запрос направляем Вам, согласно договоренности, документ W-Gen. St. Abt.Nr.5837/78g.Kdes (IC), а также поименный список потерь № 687420 по группе войск «Африка» от 7.5.1943.

Список пассажиров.

Я открываю документ. Имена экипажа мне уже известны: Бовензипен. Фон Митцлафф. Трибель. Затем следуют имена пассажиров. Мой палец скользит по строчкам.

Райнке, Мориц, зондерфюрер пропагандистской роты (гр. войск «Африка»).

Это как неожиданный удар. Он был на борту. Официальное подтверждение. Поименный список потерь доказывает это: личный опознавательный номер, номер полка, дата рождения, квадрат, где упал самолет. Начало и конец жизни в точных цифрах. Этот список – повестка о его гибели, похоронка.

Когда я добираюсь до порта, утренняя заря уже уступила место яркому свету дня. Катер Патриса покачивается у причала. К берегу притарахтела рыбацкая лодка. Я запрыгиваю на борт и зову его. Но вместо Патриса из каюты выбирается молодая итальянка со спутанными волосами. На ней ничего, кроме майки, едва прикрывающей бедра. Я спрашиваю про Патриса, и она его зовет. Не хочу ли я кофе, спрашивает меня.

– No, grazie.

Он выходит на палубу с чашкой в руке. Короткие брюки и рубашка, открывающая тренированный торс.

– Мне прислали список пассажиров.

Патрис мгновенно просыпается. Я показываю ему список в моем телефоне.

– Заводской номер совпадает. Это наш самолет!

Он прокручивает список вниз… находит Морица.

– Я же тебе говорил. Почему ты мне никогда не веришь? – Он улыбается. Замечает, что я не разделяю его радости, и удивленно спрашивает: – Неужто ты и правда думала, что он еще жив?

Я бы с удовольствием рассказала ему то, что знаю теперь о Морице. Что он не был нацистом. Что он рисковал своей жизнью ради другого. Но я молчу, потому что не могу сказать, от кого я это знаю. И еще потому, что не уверена, насколько можно верить Жоэль. Ведь этот документ опровергает ее утверждение, будто его не было на борту. Что весомее – цифры или слова? Служебная записка или устный рассказ из вторых рук? Если он был в самолете, что же тогда правда в остальной части ее рассказа? Интуиция подсказывает, что рассказ правдив, но я научилась не доверять интуиции. И не только в археологии.

– Кто составлял такие списки?

– Начальник тыла аэродрома. Обычно их потом посылали в Берлин. Но в данном случае аэродром был захвачен войсками коалиции. Поэтому международный Красный Крест получил списки от войск коалиции. Они собирали сведения о потерях со всех сторон и позднее свели их воедино. Видимо, этот список именно так и попал после войны в Берлин.

– Вот чего я не понимаю, Патрис: если он официально объявлен погибшим, почему мы так никогда и не получили похоронку?

– Это легко объяснить. Красный Крест реагирует только на запросы. Ты должна написать заявление о поиске пропавшего.