Ольга Меклер - Где находится край света

А внимание он обратил на эту худенькую большеглазую девочку с самого начала, на первом же уроке. Она подошла, посмотрела на него очень серьезно и спросила:

– А вы кто будете?

– Я? – он слегка растерялся. – Я ваш учитель пения. Ты петь любишь, девочка?

– Думаю, мы подружимся, – важно кивнула Ира.

Одноклассники изумленно наблюдали за проявлением неслыханной дерзости.

Но они подружились, сразу и навсегда. Разница в возрасте не мешала ни той ни другой стороне. Он учил ее всему, что знал и любил сам: музыке, пению, игре на гитаре, формировал литературные пристрастия.

Летом ВэВэ уезжал в пионерский лагерь воспитателем на все три сезона, и Ира была всегда рядом, в его отряде. Все знали, что она любимица, но принимали это почему-то спокойно, как должное. В походах за руку любимого наставника шла нешуточная борьба – настоящая, со слезами, щипками и интригами. За одну – левую. Потому что за правую неизменно крепко держалась Иришка.

Там же он пытался приучить свою фаворитку к ранним подъемам. Убедившись, что ни слова, ни горн нужного воздействия не оказывают, Валерий Владимирович просто ставил кровать вертикально, и Ира продолжала спать уже стоя, а затем просыпалась от безудержного смеха соседок по палате.

В лагере все было иначе, свободнее, и музыка их тоже была совсем другой: дуэтом под гитару исполнялись «Атланты», «Оранжевый кот», «Над Канадой», «А я еду за туманом». Так и осталась страсть к авторской песне на всю жизнь.

Он никогда не пытался ее менять, ломать – только направлял в нужное русло, в свое, такое, каких уже к тому времени оставались единицы. Это касалось и врожденной страсти к чтению. Под руководством обожаемого Учителя в пятом классе были полностью прочитаны Цвейг и Мериме, в шестом – Золя и Мопассан, в седьмом – Драйзер.

А потом они часами сидели и обсуждали прочитанное, как и фильмы и любимых исполнителей. Ему было интересно Ее мнение!

И музыка. Конечно же, музыка – их общая большая любовь. Он занимался с ней вокалом, ненавязчиво, но очень серьезно. А в третьем классе Ира сама пришла в музыкальную школу, и ее сразу приняли на скрипичное отделение.

Ее будто не коснулся возраст гадкого утенка: прелестная малышка как-то вдруг, незаметно превратилась в самую яркую девочку в школе. К тому же, творческие муки большинства модниц были Ирочке неведомы – искусство одеваться и делать макияж, похоже, родилось вместе с ней. А еще раньше – по наблюдениям того же ВэВэ – кокетство. И мальчики не могли этого не замечать – успехом Ира пользовалась всегда. Но отделить зерна от плевел было достаточно сложно, поэтому за консультацией в делах сердечных она обращалась к человеку проверенному – любимому Валерию Владимировичу.

Правда, был еще ординарец – Севка. Он пришел в их 5-Б из другой школы. Умненький, коммуникабельный весельчак, сын директора завода, на котором работало полгорода, и заведующей гороно. Быстрым цепким взглядом окинул класс, подошел к Ириной парте и безапелляционно заявил:

– Я буду сидеть с тобой!

По неписаным пятибэшным законам в то время девочки делили парты с девочками, а мальчики, соответственно, с мальчиками, но Севку правила волновали мало: он умел принимать собственные решения. Так они и просидели вместе до самого выпускного. Севка таскал тяжеленный соседкин портфель, был поверенным в амурных и прочих девчачьих делах, всегда мог выслушать и пожалеть, дать мудрый мужской совет, а также явился первопричиной Ириных конфликтных отношений с точными науками, поскольку охотно давал ей списывать домашние задания, а на контрольных, и даже на экзаменах, сначала решал ее вариант и только потом – свой. Надо отдать Ирочке должное: она честно писала за него сочинения и проверяла диктанты.

И все же Севка был, скорее, лучшей подругой, а вот Валерий Владимирович… Можно сказать, пожалуй, что он был ее персональным Лениным – другом, вождем и Учителем. Именно так, с большой буквы. Сам же, в свою очередь, всегда мечтал о дочке. Такой, как Иринка.

Не вышло – родила ему жена двоих сыновей…

Что подтолкнуло их друг к другу? Ведь ни один не чувствовал себя одиноким.

Ира росла в прекрасной, полностью укомплектованной семье, с красавцем папой, высоким, породистым, с потрясающим чувством юмора, и хрупкой женственной умницей-рукодельницей мамой. И вовсе не относилась к множеству появившихся в 60–70 годы единственных детей: были у нее и старший брат, и младшая сестра.

ВэВэ тоже грешно было бы жаловаться: замечательная, тонкая и умная, добрейшая мама, отличные друзья – союзники и единомышленники…