Джейми Макгвайр - Весь этот свет

Я села, чувствуя, как мои брови сами собой сдвигаются.

– Они действительно мне угрожали.

– И что ты сделала? Знаешь, что? Это неважно. Я сейчас пойду прямо к их мамашам и… – она посмотрела на мое хмурое лицо, вздохнула, улыбнулась и погладила меня по голове. – Ты права. Я знаю, что ты права. Ты в состоянии справиться с этим самостоятельно.

– Алтея?

– Да, детка?

– Мамочка сказала, что вы встречались вчера ночью с другими гостями. Она сказала, что вы говорили обо мне.

Алтея нервно разгладила юбку.

– Вот как, она так сказала? Лучше бы она этого не говорила.

– Почему вы меня обсуждали?

Алтея коснулась моей щеки своей теплой ладонью и по-матерински мне улыбнулась.

– Ни о чем не беспокойся, слышишь? Мы обо всем позаботимся.

– Что? О чем вы позаботитесь?

– О том, как сохранить это место. Нас не так много, но мы зависим от этой гостиницы. Мы работаем сообща.

– Но почему вы говорили обо мне?

– Потому что ты часть этого места, детка.

– Но… Мамочка сказала, вы голосовали за то, чтобы позволить мне уехать.

– Так и есть, – подтвердила Алтея, снова разглаживая складки на юбке, – но я оказалась в меньшинстве. Теперь моя задача – убедиться, что ты счастлива здесь.

Я улыбнулась ей.

– Разве это не моя задача?

Глаза Алтеи наполнились слезами счастья, и она поцеловала меня в щеку.

– Боже мой. Смотри, ты довела меня до слез, – она порылась в кармане и вытащила салфетку, потом наклонилась и коснулась моего колена. – Ты едешь на этот матч и показываешь тем девочкам, что они тебе в подметки не годятся. Эллиотт хороший мальчик. Он о тебе позаботится.

– Он говорит, что любит меня.

– Любит тебя? – фыркнула она. – Разве можно тебя не любить?

Я сидела на кровати и наблюдала за Алтеей. Она подошла к моему комоду, взяла музыкальную шкатулку, завела ее, помахала мне и закрыла за собой дверь. Я лежала на спине, глядела в потолок, слушая знакомую мелодию, и мои глаза сами собой закрывались.

Через сорок пять минут после того как мы выехали, солнце начало садиться. Если верить прогнозу погоды, на обратном пути нас ожидал дождь со снегом, но через пятнадцать минут после того, как мы проехали Оклахома-Сити, на лобовое стекло начали падать крошечные белые шарики.

– Не беспокойся, – сказала Мэдисон. – Мой папа заставил меня упаковать в багажник целый арсенал зимнего снаряжения для выживания.

– Ты правда впервые выезжаешь из города на игру? – спросила я.

– Да, – смущенно ответила Мэдисон. – Я обычно езжу с родителями, но теперь, когда у меня есть ты для компании…

Я улыбнулась. Приятно, когда ты кому-то нужна.

– Спасибо за приглашение. До сих пор я не понимала, как сильно хочу поехать.

Она пожала плечами, не сводя глаз с дороги.

– Ты много работаешь. У тебя больше обязанностей, чем у большинства из нас. Я просто буду тебе об этом напоминать время от времени. В смысле, если ты не против. Не знаю, может, я тебе даже не нравлюсь.

Я усмехнулась.

– Ты мне нравишься.

– Хорошо, – она улыбнулась, – это хорошо. У меня мало друзей. Большинство людей думают, что я странная.

– Про меня тоже так думают.

Мэдисон была глотком свежего воздуха. Рядом с ней я чувствовала себя почти как рядом с Эллиоттом, расслабленной и нормальной. Он поступил правильно, познакомив меня с Мэдисон, и я подумала: неужели он знает меня лучше, чем я сама?

Мэдисон ахнула и потянулась к радио. Она прибавила громкость и покачала головой.

– Ух, люблю эту песню.

Я улыбнулась и, откинувшись на спинку сиденья, закрыла глаза. Изливавшаяся из динамиков музыка пронизывала меня. Жизнерадостное настроение Мэдисон оказалось заразительным, и уголки моего рта сами собой поползли вверх. Она начала хихикать без причины, и я вторила ей. Наше хихиканье перешло в шквал смеха, хрипов и неудачных попыток остановиться. Мэдисон стала утирать слезы, а дворники быстро качались вправо-влево по лобовому стеклу.

– Что это было? – спросила я, все еще посмеиваясь.

– Не знаю, – фыркнула Мэдисон. Она глубоко вдохнула, задержала дыхание, но уже через пару секунд снова хохотнула, и мы начали все сначала.

После пяти минут неконтролируемого смеха машин на дороге стало меньше, чем в Оклахома-Сити, и Мэдисон вытерла щеки, сосредоточившись на дороге.

– Я давно этого не делала. С самого детства. Было очень здорово, хоть и немного странно, – призналась я.

– В смысле, не смеялась до слез?