Джейми Макгвайр - Весь этот свет

Очевидно, Эллиотт увидел в моих глазах тревогу.

– Тебе не обязательно это говорить. Ты вообще не обязана что-либо говорить.

Я медленно подняла руку, вытянула вверх мизинец и указательный палец, а затем оттопырила в сторону большой. Эллиотт улыбнулся, повторил мой жест, потом сжал мое лицо в ладонях и поцеловал в щеку. Его губы были мягкими, но обожгли мою холодную кожу.

– Спокойной ночи, – прошептал он.

Потом он стоял и смотрел, как я иду по неровной дорожке и поднимаюсь на крыльцо. Едва я взялась за дверную ручку, как дверь распахнулась.

На пороге стояла женщина, одетая во все черное.

– Уиллоу? – спросила я.

– Где ты была? Твоя мамочка несколько часов тебя ждет.

Я повернулась и посмотрела на Эллиотта. Он озадаченно нахмурился, но потом помахал мне рукой.

Я помахала в ответ, поскорее проскользнула в дом и оттеснила Уиллоу в прихожую, чтобы закрыть дверь.

Уиллоу отдернула руку.

– Что ты делаешь?

– Он не должен тебя видеть, – прошипела я.

– Кто?

– Эллиотт!

– Ах, – она скрестила руки на груди. – Он твой парень?

Я нахмурилась, сняла куртку и повесила на крючок возле двери. Почти все куртки висели на своих местах: мамино пушистое пальто цвета шоколада, коричневое, без пуговиц, пальто Алтеи, тренчкот Дюка, розовая курточка Поппи, черная кожаная куртка Уиллоу и грязная белая парка Тэсс с отороченным мехом капюшоном.

– Твоя комната в порядке? – спросила я.

– Наверное. – Уиллоу фыркнула. – Так это твой парень?

Она переминалась с ноги на ногу. Уиллоу не могла ни секунды постоять или посидеть спокойно, она всегда двигалась, точно комок нервной энергии. Она нечасто гостила у нас, так, ночевала время от времени, когда направлялась… куда-то. Мама называла Уиллоу бродягой. Я же, зная, что настроение Уиллоу может резко поменяться от восторженности до тяжелой депрессии, называла ее по-другому.

Я промолчала, и Уиллоу округлила глаза.

– Ух ты, хорошо. Тогда я, пожалуй, пойду к себе в комнату.

– Спокойной ночи, – сказала я и прошла в кухню. Взяла тряпку, вытерла крошки, капли жира и соуса, оставшиеся на столе после ужина. Посудомоечная машина тихо гудела, и я порадовалась, что мамочка сделала хотя бы это. У меня был целый список дел, кроме того, нужно было составить такой же на следующий день. Завтра меня ждет субботнее утро, а остаток дня я, возможно, проведу с Эллиоттом.

– Привет, – прошелестел тихий голос от кухонного стола.

Я подняла глаза, потом снова сосредоточилась на пятне соуса, которое никак не желало оттираться.

– Привет.

– Ты на меня сердишься? Знаю, я давно не заходила, но мои родители опять ведут себя странно, а ты была… занята в последнее время.

– Нет, Тэсс, конечно же, я не сержусь. Ты права. Я просто была занята, но мне следовало уделять больше времени друзьям.

Я открыла шкафчик под раковиной и поискала спрей. Достав его, я пофыркала водой на столешницу и принялась с удвоенной силой оттирать пятно.

На втором этаже что-то грохнуло, и мы с Тэсс медленно подняли головы.

– Что это было? – спросила Тэсс, не сводя глаз с потолка.

В доме снова воцарилась тишина, но мы молчали еще несколько минут, выжидая.

– Не знаю. Возле двери много пальто и курток. У нас полно постояльцев.

– Когда я пришла, то видела Поппи. Наверное, это она там бегает.

Я отставила в сторону спрей.

– Давай пойдем и посмотрим, а?

– Что ты имеешь в виду? – Я прошла мимо нее, и она, спохватившись, бросилась за мной. – Это плохая идея. Ты не знаешь, кто там, наверху.

Позвякивая ключами, я стала подниматься по лестнице.

– Но я могу узнать.

В коридоре на втором этаже обнаружилась всего одна закрытая дверь. Я выбрала подходящий ключ, повернула ручку и открыла дверь. В комнате стоял какой-то мужчина, одетый в расстегнутую рубашку, боксеры и носки. Брюк на нем не было.

– Черт возьми! – завопил он, прикрываясь руками.

– О, боже! Мне так жаль!

– Вы кто? – заорал незнакомец.

– Я… Я дочь Мэвис. Услышала шум наверху. Я не знала, что вы у нас поселились. Простите, сэр. Мне очень жаль. Это больше не повторится.

– Закрой дверь! Что за дыра?!

Я захлопнула дверь и закрыла глаза. Щелкнул замок – это постоялец заперся изнутри.

Тэсс выглянула из-за угла.

– Я же тебе говорила, – мрачно заметила она.

Я снова зажмурилась, пытаясь собраться с мыслями, потом покачала головой и бросилась к лестнице.

– Не могу поверить, что сделала такое.

Достав журнал регистрации, я просмотрела его и увидела запись, сделанную рукой мамочки: «Уильям Хайтмейер». Я посмотрела вверх, размышляя, не вернуть ли новому постояльцу деньги и не предложить ли ему переехать в отель «Супер 8».