Джейми Макгвайр - Весь этот свет

– Кэтрин, о тебе заботятся дома?

Я кашлянула. Сердце стучало так громко, что миссис Мейсон, как мне казалось, наверняка слушала его стук.

– Нет.

Психолог сложила ладони домиком, терпеливо ожидая продолжения.

Мэдисон припарковалась перед домом на Джунипер-стрит, а Сэм, открыв рот, уставился на пыльные окна и облупившуюся краску фасада.

– Ух ты, – пробормотал он.

– Спасибо, Мэдди. Знаю, твой папа не хочет, чтобы ты со мной общалась, так что я очень ценю то, что ты меня подвезла. Надеюсь, у тебя не будет из-за меня неприятностей.

Мэдисон повернулась ко мне, всем своим видом демонстрируя возмущение.

– На улице минус пятнадцать, а Эллиотту нельзя появляться на территории школы, так что он не может тебя забрать. Разумеется , я подвезла тебя до дома.

Я улыбнулась.

– Спасибо. Миссис Мейсон тоже предлагала меня подвезти, но я видела ее список дел на сегодняшний вечер. Там целых две страницы.

– Хочешь, провожу тебя до двери? Или прямо до прихожей? – предложил Сэм, жадно рассматривая дом.

– Сэм! Господи! – выругала его Мэдисон. – Нашел время!

– Нет, спасибо, – поблагодарила я, берясь за свой рюкзак.

Мэдисон тронула меня за руку.

Я занесла рюкзак в дом и пошла наверх. В комнате я сложила свои вещи – рубашки, штаны, носки, нижнее белье – и затолкала их в чемодан, который папа купил для меня несколько лет назад. Я сто раз фантазировала, как впервые воспользуюсь этим чемоданом, но ни разу мне не приходило в голову, что я переселюсь из гостиницы на Джунипер-стрит в другой дом, тоже в Дубовом ручье.

В голове возникало множество возможных сценариев развития событий: реакция мамочки, прощание, надежда, что в конце концов все будет хорошо. И все же никакие страхи не заставили меня пожалеть, что я помогаю Эллиотту. Он хороший, как Алтея и папа. Его загнали в угол, и ему пришлось выбираться самостоятельно, однако он был готов на все ради тех, кого любил. Просто мне повезло оказаться в числе этих людей.

Внизу раздался шум: кто-то хлопал дверцами кухонных шкафчиков. Кто-то молодой и нетерпеливый, но не Поппи.

– Привет, – сказала я, входя на кухню и садясь за стол.

– Выглядишь ужасно, – отрывисто брякнула кузина Имоджен.

Она поставила передо мной чашку чая и скрестила руки на груди.

Я сидела за столом, грея руки о дымящуюся чашку, как будто это костер. Имоджен как всегда была одета в свою любимую футболку с изображением руки, показывающей знак мира, а волосы как обычно заправила за уши. Она стояла, прислонившись бедром к стене, и наблюдала за мной. Почти все кухонные шкафчики были открыты. Имоджен искала чайные пакетики и не потрудилась закрыть дверцы.

Обычно, после того как ее отец грубо вел себя со мной, Имоджен протягивала мне оливковую ветвь в виде чашки чая, но раньше это случалось через день или через два после того как дядя Жаб устраивал сцену. До сего момента мамочка еще никому не запрещала приходить. Я до последнего надеялась, что дядя Жаб и Имоджен больше никогда не появятся в нашем доме.

Имоджен гневно уставилась на меня.

– Ну? Ты будешь пить этот дурацкий чай или нет?

Последовало неприятное молчание, так что стало слышно, как ветер задувает в щели оконных рам. Наверху хлопнула дверь, и мы обе посмотрели на потолок.

– Дюк? – неуверенно спросила Имоджен.

– Расслабься. Это просто ветер.

Занавески были задернуты, так что в столовую и кухню проникало совсем немного серебристого света. Облака, похоже, обосновались в небе над Дубовым ручьем на всю зиму. Никто не мог запретить им остаться, и никто не радовался их присутствию – прямо как гостям в доме на Джунипер-стрит.

– Ты никогда не грустишь. Почему ты такая печальная? Что сегодня случилось? Твоя мамочка рассказала моему отцу о пропавшей девушке. Есть какие-то новости о ней?

Мысль о дяде Жабе меня рассердила. Предполагалось, что ему не позволят вернуться. Неспособность мамочки сдержать слово лишний раз доказывала, что ее депрессия перешла в более тяжелую стадию. Я поковыряла трещинку в стоявшей передо мной чашке.

– Нет.

– Нет? – переспросила Имоджен. – Ты ничего о ней не слышала?

– Только то, что она пропала, – ответила я, делая маленький глоток. – Имоджен… Где мамочка?

Имоджен переступила с ноги на ногу.

– Наверху. А что?

– Попроси ее спуститься. Мне нужно с ней поговорить.

Имоджен напряглась.

– О чем это?

– Я хочу поговорить с мамочкой. Не с тобой. Скажи ей спуститься.