Джейми Макгвайр - Весь этот свет

– Иногда приходится помогать больше, иногда меньше.

– Кэтрин, – миссис Мейсон всплеснула руками и подалась вперед, в ее глазах плескались печаль и отчаяние. – Прошу тебя. Пожалуйста, позволь тебе помочь. Что происходит у вас дома?

Я нахмурилась, повернулась к психологу спиной и открыла учебник испанского.

Миссис Мейсон вздохнула, и вскоре мерное постукивание клавиш возобновилось.

Мой карандаш поскрипывал по странице тетради, добавляя новый ритм к стуку клавиш. Я уже привыкла сидеть вместе с психологом в этом кабинете. В его успокаивающей тишине я чувствовала себя в безопасности. Тут ни о чем не нужно было беспокоиться, просто сиди и делай домашнее задание. Можно было просто быть.

Перед обедом жалюзи на окнах кабинета задребезжали. В коридоре послышались сердитые голоса, какое-то движение, и миссис Мейсон подняла голову, а потом потянула за шнурок.

Под дверью кабинета стоял тренер Пекэм, одной рукой удерживая за плечо Эллиотта, а другой – какого-то старшеклассника, которого я не узнала, возможно, потому, что оба глаза у него были подбиты и заплыли.

Миссис Мейсон выбежала в коридор, и я последовала за ней.

– Вот этот, – сказал тренер Пекэм, выталкивая вперед незнакомого мне старшеклассника, – начал. А этот, – он пихнул вперед Эллиотта, – закончил.

– Кто это? – спросила миссис Розальски, подбегая к избитому парню. Она помогла бедолаге присесть и приложила к его глазам пару кусочков льда.

– В кои-то веки не мой… – заметил тренер Пекэм. – Оуэн Роу.

У меня упала челюсть.

Миссис Розальски посмотрела на миссис Мейсон.

– Я звоню медсестре. Уверена, у него сломан нос.

Миссис Мейсон кивнула.

– Директор Огастин и заместитель директора Шарп сейчас на собрании. Эллиотт, идем со мной, я провожу тебя в кабинет директора. Кэтрин, пожалуйста, возвращайся за свой стол.

Я кивнула, глядя на Эллиотта: он выглядел виноватым, зато у него на лице не было ни царапины. Левая рука у него опухла, и я невольно задумалась, сколько раз его кулак вошел в контакт с физиономией Оуэна, прежде чем их разняли, и сколько сломанных дверей оказалось на счету Эллиотта за минувший месяц.

Я подошла к сидевшему на стуле Оуэну и помогла ему удерживать лед возле левого глаза.

– Привет, – сказала я.

– Кэтрин?

– Это я.

Оуэн отшатнулся.

– Я просто хочу помочь.

– Несмотря на то что твой парень меня ослепил?

– Ты не ослеп, отеки пройдут, – я помедлила, не зная, хочу ли знать правду. – Что произошло?

Оуэн отвернулся.

– Можно подумать, тебе не все равно.

– Мне не все равно. Знаю… мы в последнее время отдалились друг от друга.

– Отдалились? Скорее, ты забыла о нашем существовании, Кэтрин. Что мы тебе сделали?

– Ничего. Вы ничего не сделали.

Оуэн повернулся ко мне и вздернул подбородок – из-за опухших глаз ему было трудно разглядеть мое лицо.

– Ты не просто бросила двух людей, с которыми дружила большую часть жизни – ты втоптала нас в грязь.

Я вздохнула.

– Мой отец умер.

– Мы это знаем. Мы пытались тебя поддержать.

– Такая помощь мне не требовалась.

– Так почему ты нам не сказала? Почему заставила Минку думать, что она бесполезна? Почему сделала так, что я чувствовал себя бесполезным мусором, который можно просто выкинуть? Понимаю, ты страдала. Так сказала бы нам, что тебе надо побыть одной.

Я кивнула и потупилась.

– Ты прав. Именно так мне и следовало поступить.

– Ты захлопнула дверь у нас перед носом, и не раз.

– Я ужасно с тобой поступила, а ты просто пытался быть моим другом. Но я тогда была не в себе, и все еще не… я сейчас не та девочка, которую ты знал. И сейчас все гораздо хуже, чем тогда.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Оуэн. Боль и злость уже не звучали в его голосе.

Я встала.

– Тебе по-прежнему нужно держаться от меня подальше. Это небезопасно.

Оуэн откинулся на спинку стула и снова надулся.

– Ну, да, а Мэдисон и Сэм, очевидно, неуязвимы перед этой невидимой угрозой?

– Мэдди и Сэм не пытаются войти в мой дом, – прошептала я.

– Ты это о чем? Что-то происходит у вас дома?

Вошли два парамедика, один – низенький и толстый, другой – высокий и худощавый. Они подошли к Оуэну, а я попятилась.

– Кэтрин? – окликнула меня миссис Розальски и глазами указала на открытую дверь кабинета.

Я знала, чего она от меня хочет, поэтому вернулась в кабинет миссис Мейсон и стала заниматься в одиночестве. Прозвенел звонок, сначала возвещая окончание первого урока, а потом – второго. Эллиотт по-прежнему находился в кабинете директора, а остальные члены администрации вели себя как ни в чем не бывало.