Дмитрий Бавильский - Несовременные записки. Том 3

— Вот и всё, — сказал он, когда возведение двухмерной структуры на земле было успешно завершено. — Сейчас мы всегда будем жить здесь в нашем замке с тобой, папа. У тебя получился хороший замок.

При этих словах у мужчины дрогнуло сердце — и оттого, что исполнение этой фантазии было совершенно невозможно, и оттого, что мальчик произнес эту похвалу своим обычным, совсем не покровительственным тоном: он был всего-навсего увлечен игрой и хотел, чтобы отец тоже порадовался результатам их работы.

— Котёнок, — едва слышно произнес мужчина. — Хочешь полетать?

Мальчик вскинул голову на голос отца и принялся прыгать от радости, протягивая к нему руки:

— Да, папа! Конечно, папа! Полетай меня!

Взяв сына под мышки, отец подбросил его вверх. Мальчик завизжал от восторга. Затем ещё раз семь он взмывал на высоту добрых десяти футов, задевая головой ветви сосен, и тут же стремительно падал вниз, в руки отца.

— Устал, папа? — спросил он, когда мужчина, тяжело дыша, поставил его на землю.

— Есть немного. Ты ведь уже большой мальчишка. Ну ничего, сейчас отдохну и ещё тебя покидаю.

— Ты очень хороший, папа, — сказал мальчик и внезапно вздохнул. — Пойдём домой. Я уже замёрз, — ответил он на вопросительный взгляд отца. — Мы придем сюда завтра, ладно? Я не хочу уходить отсюда, только я совсем замёрз.

— Ничего, сынок, — сказал отец. — Дома у нас тоже есть замок.

— Где? Я не видел, — ответил мальчик.

— Он в альбоме, котёнок. Мы соберём его из картона.

Они двинулись домой, снова согревая друг друга теплом своих рук и неким неуловимым образом уравнивая столь разные числа прожитых ими лет: мальчик сжимал в своей маленькой руке ладонь отца и ощущал себя почти взрослым, «путешественником», а мужчина, чувствуя в своей ладони маленькую руку сына, невольно вспомнил то далёкое время, когда ему самому тоже было пять или что-то около того и он гулял по этим местам со своим отцом, не дожившим трёх месяцев до рождения мальчика. Ты был очень хороший, папа, сказал он про себя, обращаясь к человеку, что лежал сейчас в могиле милях в двух от них, и вздохнул — совсем как несколько минут назад это сделал мальчик, произнеся: «Ты очень хороший, пала». Что за сволочная судьба, которая обоих нас лишает отцов, подумал он: меня в двадцать шесть лет, а его всего лишь в пять. И никакой от неё пощады.

Картонный замок был спрятан в альбоме, на страницах которого и разместились его тщательно оконтуренные и пестро раскрашенные компоненты — оставалось только вырезать их ножницами и установить в нужном порядке. Они тут же принялись за дело.

Мальчик трудился старательно, совсем как недавно в лесу, хотя сейчас уже отец руководил действиями сына, а не наоборот. Они вырезали ярко-красные зубчатые стены и башни с бойницами, черный подъемный мост на бумажных цепях, темно-синий замок и, наконец, разноцветные фигурки всадников и пеших воинов, вооруженных копьями, мечами и луками со стрелами После того как всё было готово, мальчик извлек из-под шкафа коробку с оловянными солдатиками и послал их в атаку на замок. Битва продолжалась не менее тридцати минут. Не стоит и говорить, что защитники замка сражались весьма отважно и в конце концов разбили противника в пух и прах.

— Хороший замок, — заметил мальчик, вытирая пот со лба, — жаль только, что не настоящий.

— А где же настоящий? — спросил отец. — В лесу?

— Да, — произнёс мальчик серьёзно, — в лесу он настоящий.

Ты прав, котёнок, сказал мужчина про себя, разве могла бы эта бумажная крепость защитить нас; а вот замок в лесу другое дело, он мог бы стать для нас и оплотом, и просто домом. Мог бы, если бы не… слишком много «бы», впрочем, и главное из их — это твоя мама, которая родила тебя примерно так же, как другая мама родила твоего любимого Джона Бонэма. И всё же ты прав, малыш, и место, выбранное тобою, — настоящее, непридуманное.

— Хочешь, я расскажу тебе историю о рыцаре? — спросил он мальчика.

— О чем? О крейсере? — переспросил мальчик.

— Да нет, о рыцаре — о всаднике в доспехах, понял?

— А, о рыцаре! — рассмеялся мальчик, которого явно позабавило, что он мог перепутать два таких непохожих слова. — О рыцаре да, хочу.

Они устроились на диване, бок о бок, в окружении доблестных и гордых защитников замка и поверженных ими оловянных солдатиков, и отец повел рассказ о рыцаре, о его подвигах и его возлюбленной, о её смерти и воскрешении. Однако довольно скоро рассказ его прервался, потому что мальчик, утомлённый прогулкой по холоду и напряжённой битвой за картонную цитадель, уснул на плече отца.