Мэтт Хейг - Клуб призрачных отцов [litres]

– Ньюаркская Форель прямёхонько из Трента. Ни в одной рыбной лавке в городе такую большую не найдёте, – сказал Мистер Фейрвью.

Мистер Фейрвью выглядит так, будто он уже родился взрослым, потому что сложно представить, что его лицо когда-то было мальчишеским, и кажется, что Бог дал ему кожу не его размера, потому что у него слишком много морщин, и она свисает с его щёк, как у собаки.

Глаза мёртвой рыбины уставились на меня, и от этого мне сделалось как-то странно, и я увидел, как её рот зашевелился и произнес: «Рыбная лавка», но я закрыл глаза, зажмурился, потом открыл, и я точно знал, что это моё воображение.

рыбная

лав-

ка.

Я заговорил с Лией, и она смотрела на меня, как будто я прикольный, и тут Мама сказала:

– Филип, а почему бы тебе не показать Лии твою комнату?

– Ступай, Ягнёночек, зачем тебе сидеть тут с нами, скучными взрослыми, – сказал Мистер Фейрвью.

Так что я повёл её к себе в комнату.

– Ух ты, у тебя рыбки! – сказала она.

Она присела и стала их рассматривать, а её волосы почти касались пола, и она указала на Рыбку-Ангела и сказала:

– Какая красивая.

– Это Рыбка-Ангел, – сказал я.

– Ты угнал микроавтобус?

– Да, – ответил я и покраснел, как тот микроавтобус.

– Прикольно, – сказала она, встала и засмеялась, а потом упала на кровать, а я сел на краешек рядом.

Мы говорили и говорили, и я рассказывал о том, каким был Отец.

– Мой Отец тоже НОРМ, только слишком часто говорит о Боге, и думает, что всё знает, и ещё очень любит звук собственного голоса, – сказала она.

Я думал, что каков отец, такова и дочь, но вслух этого не сказал, а она продолжала болтать про школу и говорить, что я прикольный, в те моменты, когда я вроде ничего такого и не делал, и мне это нравилось. Вдруг, когда мы уже очень долго болтали, она спросила:

– А ты когда-нибудь целовал кого-нибудь?

– Я не знаю, – ответил я.

– Ты прикольный, – сказала она.

Потом она предложила:

– Я покажу тебе, если хочешь. Закрой глаза.

– Зачем?

– Так делают, когда целуются.

– О’кей.

И я закрыл глаза и почувствовал, как её губы прикоснулись к моим, и это было странно. Мы открывали и закрывали рты, как рыбы, а потом она отстранила меня и сказала:

– Ты слишком быстро двигаешь ртом.

Так что мы повторили. Когда я её целовал, я старался не думать об Ужасных Фактах про рот, о миллионе маленьких существ, которые там живут, и о двух пинтах слюны, которые он производит каждый день. Мои губы двигались медленнее, и я думал о Человеке-Пауке, о Питере Паркере, целующем Мэри Джейн, мне было хорошо, и я гадал, целуется ли Миссис Фелл так же, как Лия.

Мы перестали целоваться, и она сказала:

– Ты мог бы стать моим парнем.

Я подумал о том, что должен убить Дядю Алана, и ответил:

– Я не знаю.

– По идее, тебе надо было сказать «да», отвечать по-другому неприлично.

Похоже, она немного расстроилась, и надула губки, и тогда я сказал:

– Да.

Мне казалось странным, что я ей нравлюсь, потому что большинству девчонок я не нравился, но и она отличалась от всех Семиклашек, да и от всех остальных девчонок школы, я думаю.

Она хлопнула в ладоши и сказала:

– Бери меня за руку.

– Зачем?

– Так ведут себя парень и девушка.

– Почему?

– Ты прикольный.

Мы сели на край моей кровати, держась за руки. Из окна было видно, как Призрак Отца в темноте говорил с кем-то невидимым, он был рядом с Контейнером для Стекла, поэтому я предположил, что он говорит с кем-то из Клуба Призрачных Отцов.

Тут Лия спросила:

– У тебя ручка есть?

Я достал ручку, которая лежала на домашке. Она закатала рукав школьного джемпера и написала на руке слова: ЛИЯ + ФИЛИП. А потом она сделала то же самое на моей руке. Ни с того ни с сего она сказала:

– Доминик Уикли – ничтожество.

– Что? – спросил я.

– Я знаю, он тащится от того, как гадко он обходится с тобой в школе, но он ничтожество. Он боится меня и не будет больше к тебе приставать.

Я задумался о том, действительно ли Доминик Уикли боялся девчонку. Даже если она старше. Я не очень-то в это верил, но я посмотрел на Лию и подумал, что, может, и вправду боится, и продолжал держать её за руку.

После того как умер Отец, Мама не пользовалась автозагаром и косметикой, но с тех пор как она стала чаще видеться с Дядей Аланом, она снова стала наносить автозагар по всему телу и наносила Макияж даже к завтраку. Она снова ходила в спортзал с Ренукой, а когда не ходила в зал, занималась дома по DVD, который назывался «Голливудская Тренировка с Нэнси и Бобби».