Мэтт Хейг - Клуб призрачных отцов [litres]

– Я выдам тебе лопату, так что ты сможешь пожаловаться своему папочке.

Он плюнул на меня, а Джордан заржал.

Я встретился с Миссис Фелл, но не рассказал ей ни о Доминике Уикли, ни о том, как я швырнул чили син карне, ни о том, что снова видел Призрак Отца, но я рассказал о том, что наш Паб разгромили, и тогда она сказала, что я должен всё это записать.

Она сказала, что если всё записать на бумаге или на компьютере, то станет легче, но она считает, что на бумаге лучше. Я спросил, почему так, и она сказала, что если пишешь ручкой, то пишешь, как бы частью себя, а ручка, как дополнительный палец. Мне это понравилось, и я сказал, что тогда чернила превращаются как бы в кровь. Тогда она сказала:

– Они же голубые, значит, ты, должно быть, королевских кровей, как Принц Уильям.

Она ещё рассказывала, что писать иногда бывает легче, чем говорить, хоть и дольше. Это проще потому, что писать можно, оставаясь наедине с собой, и можно написать о том, о чём боишься говорить или что говоришь только себе. Но если ты разговариваешь сам с собой люди думают, что ты чокнутый, а если всё записывать, люди думают, что ты умный.

Мама забрала меня из школы, потому что шёл сильный дождь. Ренука сидела на переднем сидении в своём спортивном костюме и болтала со скоростью пятьсот миль в час. Они ездили до этого в спортзал, а я сидел сзади и смотрел на капли дождя, плавающие вместе, как рыбки, по стеклу, и я молчал, ведь я оказался прав, и Дядя Алан теперь оставался у нас в свободной комнате.

Я думал, что всё это нехорошо, но у меня всё ещё оставалось больше месяца, чтобы убить его, до того как Отец будет обречён на вечные Муки.

После чая Дядя Алан уселся в кресло Отца и, проглотив свою еду, сказал:

– Знаешь, сколько прибыли ты упускаешь здесь?

Мама этого не знала, так что Дядя Алан сказал:

– Я мог бы помочь тебе его изменить, правда, я могу.

Тогда Мама спросила:

– Что ты имеешь в виду?

Дядя Алан присвистнул своим волосатым носом и сказал на выдохе:

– К примеру, все эти Настоящие Эли.

– Что с ними не так?

Дядя Алан сложил ладони, всё ещё присвистывая носом, и сказал:

– Устаревшие, убогие, невыгодные.

– Но… – сказала Мама.

Дядя Алан поднял руку и сказал:

– Я знаю всё, что ты собираешься сказать, но факты говорят сами за себя. Люди хотят лагер. Они хотят марки, которые знают, и цены, которые они могут себе позволить.

– Но…

Дядя Алан прервал её:

– Послушай. Я не Билл Гейтс, но я кое-что соображаю в том, как заработать деньжат.

– Но…

Дядя Алан продолжал:

– Голова должна руководить сердцем. Не наоборот. Последнее, чего хотел бы Брайан, так это увидеть упадок этого места.

– Да. Да. Ты так это всё поворачиваешь.

– Мам, можно я пойду в свою комнату? – спросил я.

Дядя Алан продолжал:

– Всё, чего я прошу, дать мне зелёный свет на месяц. У меня масса идей.

Я повторил:

– Мам, можно я пойду в свою комнату?

– Что, Филип?

Мой вопрос постепенно дошёл до неё, и она ответила:

– Конечно, да, можно.

Я ушёл к себе.

Позже к нам зашёл Мистер Фейрвью.

Мистер Фейрвью – друг Дяди Алана, ещё он его Партнёр по Автосервису, но он там не работает, и у него нет черноты на руках, он носит одежду, как будто из машины времени, и прилизанные волосы.

Мистер Фейрвью и Дядя Алан были давними друзьями, они вместе рыбачили с ещё одним человеком по имени Терри, которого я не знаю. Дядя Алан посмеивался над Мистером Фейрвью за его спиной, потому что Мистер Фейрвью – Святоша и всё время говорит цитатами из Библии.

Он зашёл повидать Дядю Алана, было уже семь, и я сидел у себя, и Мама зашла и сказала:

– Пойдём поздороваешься с Мистером Фейрвью.

Но на самом деле она хотела, чтобы я встретился с Лией, дочерью Мистера Фейрвью, она в восьмом классе, то есть на год старше меня, и я не был с ней знаком, хоть и видел её на собраниях, она высокая, у неё длинные каштановые волосы с рыжинкой, а ещё при улыбке кончики губ опускаются вниз, и это красиво.

Когда я спустился в кухню и заговорил с ней, Мама и Дядя Алан округлили глаза, будто мы с ней были парень с девушкой, а Мистер Фейрвью просто смотрел на меня, и лицо у него было длинное и старое, и он походил скорее на её Дедушку, а не на Папу. Мама подвела свои тонкие, как ниточки, брови и вообще Макияж был ярким. Потом я заметил большую серебристую рыбину на кухонном столе.

– Посмотри, что Мистер Фейрвью принёс нам, Филип, – сказала Мама.

Я посмотрел на рыбину и на грустную улыбку Лии.