Хэрриет Эванс - Сад утрат и надежд [litres]

Ласковый голос Би, казалось, плыл следом за Джульет:

– Нет, можешь. Делай как я… Представь себе, что ты вернулась в Лондон. Что идешь на Парламентский холм. Помнишь, как мы пускали там змеев с папой после дня рождения Санди? Вот и иди по той дорожке. Все выше и выше. Считай шаги. Каждый шаг. Закрой глаза. Ты увидишь кусты, детскую площадку справа и дорожку… иди по ней, вот так…

Тихий голос дочки отчетливо был слышен в пустом доме.

Через пару минут она залезла под одеяло, отчаянно надеясь уснуть: после поездки в Лондон на предыдущей неделе Джульет терзала бессонница. Через некоторое время наверху все стихло, в доме тоже, но Джульет так и лежала без сна, с тревожно бьющимся сердцем, судорожно стиснутыми зубами и не могла расслабиться. И так каждую ночь после возвращения из Лондона. В пять она встала со скрипучего дивана и тихонько спустилась вниз.

Солнце уже осветило верхушки деревьев за домом коралловым и жемчужным светом. Джульет сунула ноги в резиновые сапоги и открыла кухонную дверь. Ее окружила утренняя тишина. Она подошла к заброшенному сараю и после нескольких попыток со стоном дернула на себя покосившуюся дверь. Протянула руку мимо армии пауков, достала ржавые ножницы. Не понимая, откуда это знает, она потрясла почти пустой банкой из-под льняного масла и смазала лезвия. Взяла лопату с разболтанной ручкой и вышла в сад. Остановилась возле разросшихся кустов в Зарослях и подрезала ежевику, плющ, шиповник, вьюнок и жимолость. К шести тридцати она устала, но зато теперь свет солнца увидели другие растения – лаванда и какие-то красно-белые цветы, она решила, что это сальвия. Сальвия? А есть ли вообще такие цветы? Писала ли Грэнди что-нибудь о сальвии? Если нет, надо будет почитать про сальвию.

Вот это я хотя бы могу держать под контролем, неуверенно подумала она, опираясь на лопату, раскрасневшаяся, вспотевшая, уже уставшая. Зато она немного повеселела, и это оказалось лучше, чем лежать без сна в постели и грызть ногти. Она подумала об Эве – интересно, где он сейчас. Есть ли у него такой сад, как этот. Вспоминает ли он Соловьиный Дом. Вспоминает ли ее. Как бы ей пригодилась сейчас его помощь.

Когда Джульет внезапно решила в тот июльский день увезти из Лондона детей, хотя перед этим отменила заявку на фургон, она была вынуждена оставить большую часть вещей. Кое-что она захватила – столько, сколько уместилось в машине, но в дождливые недели лета и в начале золотой осени она поняла, что детские книжки и игрушки добавят дому немного уюта. Тем более что с 10 сентября, со среды, у девочек начнутся школьные занятия – у Би в Уолбрукской женской школе, у Айлы в начальной школе в Годстоу, а Санди пойдет в детский сад.

Так что она съездила в Лондон на день, оставив детей под присмотром миссис Бидл. А чтобы привезти как можно больше детских вещей, Джульет даже наняла большой вэн на единственном в Годстоу предприятии – бетонной площадке размером три на четыре за пекарней рядом с мусорными контейнерами.

В одиннадцать часов она приехала на Далси-стрит.

Как только ее ключ повернулся в замке и открылась входная дверь, Джульет заметила перемены в доме. Там пахло по-другому, да и сам воздух показался ей другим.

Медленно пройдя по коридору, Джульет нахмурилась, увидев детские кроссовки. Она не узнала их. На лестнице исчезли фотографии, остались лишь более темные пятна. На двери спальни Би детской рукой было написано прямо на краске:

Джульет протерла глаза – ей начинало казаться, что все это ей снится. Мелькнула мысль: Мэтт все переделал, готовясь к приезду детей. Он купил им новые кроссовки! Тут она зашла в комнату Айлы.

Вещи ее детей лежали в углу в открытых мусорных мешках. Приглядевшись, она поняла, что одежду просто вытряхнули из ящиков, не складывая. Игрушки были свалены в огромные полотняные сумки на молнии, Лего, Дупло и Плеймобил смешались с книжками «Леди Бёрд», ручками, карандашами, бумагой, красками и маскарадными костюмами. Такое впечатление, что в дом нагрянули грабители и покидали в мешки все, что лежало на полках. Одна дужка запасных очков Би отломилась и валялась среди флакончиков и коробок из ванной. Маленькая стопка первых детских вещей, которые Джульет хранила, не зная, что с ними делать, но рука не поднималась их выбросить (крошечные башмачки и вязаная распашонка – подарок матери Мэтта из Италии), была туго скомкана и засунута в пластиковый пакет. Джульет даже показалось, что она ощущала ярость особы, сделавшей это.